Книга На тихой улице, страница 35 – Серафина Нова Гласс

Не важно, что Пейдж рассказала ему обо мне, мои проблемы кажутся жалкими по сравнению с тем, через что прошел он. Однако кое-что меня смущает: Грант может знать, что у меня не было секса уже несколько месяцев, или что по ночам, когда все спят, я на заднем дворе ем печенье «Орео», которое достаю из тайника в бардачке. Или как набросилась на ту женщину, решив, будто у Финна с ней роман, и не могу представить одиночества ужаснее, чем чувствовать себя одновременно брошенной и преданной, но в то же время виноватой из-за собственной паранойи.

Уверена, он знает. И внезапно то, что мы знаем секреты друг друга, кажется слишком интимным; я чувствую, что лучше уйти. Однако Грант доливает вино, откидывается на спинку стула и внимательно на меня смотрит.

– Ты скучаешь по пианино? – спрашивает он.

Никто меня прежде об этом не спрашивал.

– Ну… пожалуй, да. В смысле, я особо над этим не задумывалась. Я много играла, но никогда не выступала на сцене в баре, так что это было здорово.

– Вообще-то я ищу пианиста на пару вечеров в неделю. Конечно, я знаю, как ты занята, но если вдруг…

– О, играть в ресторане, в качестве солистки? – с восторгом откликаюсь я.

– Ага, я уже подумывал избавиться от пианино, но людям оно нравится, и…

– Ты сам это обожаешь, – добавляю я. – Я же видела, как ты танцуешь под кошмарное исполнение «Don’t Stop Believin», не думай, что я не заметила.

Грант смеется.

– Это так впечаталось тебе в мозг?

– И постоянно всплывает в кошмарных снах, – тоже смеюсь я. Грант подцепляет ломтик пармезана и поет в него вместе с Фрэнком Синатрой, чья песня звучит из динамиков.

– «Мой путь…» – слишком громко орет он.

Я тоже присоединяюсь, театрально жестикулируя. Мы практически кричим следующую строчку, а потом не можем вспомнить слова и хохочем.

Я думаю о ресторанах, которые они с Пейдж продали, и каким маленьким теперь стал его мир. Конечно, это всего лишь дурацкий вечер под бренчание пианино, но выглядит как нечто такое, что Грант не должен потерять.

– Что случилось с Вандой? – спрашиваю я. – Она обходилась даже без нот.

– Получила работу в городе на пять вечеров в неделю, – отвечает он, шутливо поднимая бокал за успех Ванды.

– Мило. Да, с этим ты конкурировать не мог, – улыбаюсь я, и мы чокаемся просто так, без тоста. Наверное, потому что уже подняли бокалы.

– Я на тебя не давлю, Кора. Только если тебе это интересно. Просто предложение, – говорит он и будто отмахивается от этой идеи рукой.

– Мне интересно, правда. В смысле, вряд ли я могу сравниться с Вандой. Все будут спрашивать: «А где та страстная брюнетка и зачем ты заменил ее куском грудинки в платье?» А ты такой: «Да, это не деликатес, просто жирная курица, играющая на пианино… Но нам же нужна какая-нибудь фоновая музыка».

Я смеюсь, но Грант нет.

Я тут же сожалею о своей шутке. Финн привык к такому, он даже не стал бы отвечать. Может, спросил бы, чего я пытаюсь добиться. По правде говоря, это просто привычка. Я не ищу комплиментов, по крайней мере, на сознательном уровне, просто это единственные слова, которые приходят в голову.

– Надеюсь, на самом деле ты так не думаешь, – серьезно говорит Грант.

– Прости, это шутка.

Пристыженная, я краснею.

– Я всегда считал тебя сногсшибательной, – произносит он, и мне хочется рассмеяться.