Онлайн книга «На тихой улице»
|
– Не спрашивай, почему я зашел в собственный сарай! – орет он, брызжа слюной и ударяя кулаком по столу. – Почему ты решил, что это мое? Откуда я могла это взять? – Отличный вопрос. Возможно, из наркоманского сквера, куда ты вечно таскаешь Эйвери, – ревет Лукас. – Но это же… Зачем мне покупать травку? Да и откуда у меня деньги? Это… Нет… Это… – Хороший вопрос. Отличный вопрос! – вопит он. Я вижу, что Эйвери вот-вот расплачется, но знаю, что не стоит просить его понизить голос. – Клянусь, Лукас. Слушай, все тамошние подростки… Может, они… Донна Николс сказала, что как-то раз застукала двух подростков, которые занимались сексом в ее гостевом домике. Может, некоторые просто… – Каким образом ты разговаривала с Донной Николс? Она живет через две улицы. – Она пробегала мимо и поздоровалась. Я слышу отчаяние в собственном голосе, и меня это злит. – Вот что я думаю, – произносит он уже спокойнее. – Я не знаю, как тебе удалось это достать, но уверен, ты хотела продать травку и устроить то же, что и в прошлый раз. – Лукас ждет ответа. – За идиота меня держишь?! – орет он, и Эйвери все-таки начинает плакать. Лукас встает и хватает меня сзади за волосы, заставляя встать, а потом толкает к лестнице в подвал. – Пожалуй, тебе нужно немного подумать об этом в одиночестве, – хмыкает он, и я вою, цепляюсь за дверной косяк, кричу, чтобы он не оставлял меня там. В нос снова ударяют запах затхлой воды из-под швабры и всех тех часов, которые я провела взаперти в подвале, и я не могу остановить дрожь и панику. – Пожалуйста! – молю я. – Пожалуйста, не надо! Клянусь, это не мое. Я не собираюсь… Пожалуйста! Я рыдаю и пытаюсь оглянуться на Эйвери, которая тоже ревет. Я должна ее успокоить. Я не могу провести всю ночь в подвале. – Прости! Пожалуйста. Да, мне дал пакетик один подросток. Я не знала, что с ним делать. Надо было выбросить… Я… Он убирает руку с моего затылка, и я падаю на пол. Ползу к малышке и беру ее на руки. Глажу по голове и покачиваю, пока Лукас идет к раковине и высыпает содержимое пакетика в слив, а потом открывает кран, чтобы смыть. – Больше ты в сквер не пойдешь. Думаешь, я вчера не видел, как ты устроила спектакль, разговаривая с тем парнем? Я все вижу. Вот что бывает, когда я начинаю тебе доверять. Я думал, ты сможешь выходить из дома. Я дал тебе немного свободы, решив, что ты сумеешь вести себя прилично. Я сделал это ради тебя. – Лукас понижает голос и смотрит на нас сверху вниз; его ярость сменяется разочарованием. – Черт возьми, Джорджия. Если б ты держала себя в руках, все было бы просто отлично. Прекрати постоянно все обгаживать. – Он качает головой, а потом достает из холодильника пиво, открывает крышку и идет в гостиную смотреть телевизор. Когда я пытаюсь встать с Эйвери на руках, то не могу унять дрожь в коленях. Сажусь на кухонный стул и тихонько укачиваю ее, кажется, около часа, прежде чем дочь успокаивается и наконец засыпает. Некоторое время назад я услышала, как Лукас за моей спиной взял еще пива. Когда его шаги на секунду остановились, я подумала, что он меня ударит, но, слава богу, не с Эйвери на руках. Теперь в доме раздается только смех из телевизора, и я тихонько отношу Эйвери наверх в ее комнату, кладу в кроватку, сажусь в темноте на кресло-мешок «Губка Боб» и размышляю. Размышляю. |