Книга На тихой улице, страница 55 – Серафина Нова Гласс

– Да, конечно, спасибо, – отвечает он и идет к калитке.

Я чувствую тяжесть в груди и снова не понимаю причину. Я знаю, что вечно вижу то, чего не существует, и поэтому сдерживаю себя. Лукас никогда не был самым дружелюбным в мире человеком. В окрестностях полно богатых мужчин с комплексом превосходства из-за их работы или ужинов с сенаторами. Так уж здесь заведено, и я не позволяю себе думать о других плохо. Он ничем этого не заслужил.

– Он какой-то странный, – замечает Пейдж, вытряхивая и сворачивая плед. – Хочешь чаю… или «Маргариту»?

Она смеется.

– Нет, я лучше пойду. Спасибо. Правда спасибо. Ты настоящая подруга, что сделала это. Просто… это немного слишком, и я должна стать более… миролюбивой. Ха-ха! Больше похоже на фразу Опры, но я серьезно. Спасибо. – Я сжимаю ее руку.

По пути через дорогу задерживаюсь посмотреть на дом Джорджии. Что-то заставляет меня остановиться. Мне хочется избавиться от паранойи, которая вечно доставляет неприятности, но… Джорджия должна была вернуться. А он не должен был прийти домой. Что-то тут не так.

Наконец я приезжаю к дому, надеясь, что все в порядке. Весьма вероятно, Лукас не заметит, что на видео мы с Эйвери спим уже два с половиной часа. Может, он только разок взглянул на экран.

Выгляжу ужасно. Наверное, когда я появлюсь в таком виде, Кора сочтет меня еще более странной, чем уже считала. В такси я старалась сосредоточиться на мыслях об Эйвери и сохранять надежду и спокойствие, но когда в голову закрались мрачные мысли, начала задыхаться. Со стороны кажется, что все просто. Если б я услышала о женщине вроде меня, то решила, что такого не может быть. Но наш городок небольшой, а Лукас на каждом углу расставил ловушки. Все здесь равняются на него. Все, к кому я могла бы обратиться, много лет с ним знакомы.

Мне долго казалось, что я просто не вижу очевидный способ сбежать. Но очень умный человек потратил очень много времени, чтобы создать этот мир, который устроен так, что из него нет выхода. И до меня наконец-то начинает доходить. У меня нет документов, нет доказательств того, кто я, и нет выхода. Он называет меня Джорджией – это прозвище, потому что, по его словам, у меня бледная кожа, как у персика из Джорджии, – и всем представляет меня под этим именем. Я находила это очаровательным. Но это оказалось еще одной подставой. Меня зовут Никола Доусон, и я вдруг поняла, что больше мне ею не быть.

Так что в такси я задыхалась. Мне предстояло вернуться домой без всякого плана и надежды. Наконец, заметив, в каком я ужасном состоянии, таксист остановился. Я сидела на обочине, зажав голову между коленями, и пыталась восстановить дыхание, собраться с силами, и не успела понять, что происходит, как подъехали медики. Мне пришлось бежать. Не знаю, что было бы хуже: если б меня отвезли в больницу и Лукас узнал, что я сбежала из дома, или зафиксировали мой очередной нервный срыв. Я просто встала и побежала со всех ног, а когда оказалась за несколько кварталов, отчаянно попыталась найти другое такси, но в таком маленьком городке это просто невозможно, и пришлось идти пешком. Я бежала, пока хватало сил. Когда я преодолела четыре мили, оставшиеся до дома, покрытые потом волосы облепили лицо. Я порвала джинсы на коленях, а глаза налились кровью и слезами, но мне плевать, потому что надо было забрать ребенка и пойти домой.