Книга На тихой улице, страница 76 – Серафина Нова Гласс

– Прости, – шепчет он.

– Нет-нет, это ты прости, – отвечаю я, поправляя незнакомую прическу: мне кажется, волосы ужасно спутались.

– Нам нельзя, – говорит он с печальным томлением, которое мне хорошо знакомо.

С минуту мы молчим.

– Да, – неохотно соглашаюсь я.

А потом встаю, и Грант берет мое пальто со старомодной вешалки у двери и помогает одеться. Когда он открывает дверь, ветер задувает внутрь палую листву, я придерживаю низ платья и взвизгиваю. Грант наклоняется, целует меня в щеку и шепчет:

– Хотя, наверное, я буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Смотрю ему в глаза и сжимаю руку. Уже в который раз за день мне хочется расплакаться, но я снова сдерживаю слезы.

Я еду в тихой темноте до нашей улицы. Уже очень поздно, и во всех домах темно, даже в нашем. В какой-то степени я чувствую, что мне уже нечего терять, и когда вижу Люцерну, крадущуюся по газону у дома Кинни, решаю, что это неплохой предлог, если меня застукают. Слишком холодно для кошачьих прогулок, и я остановилась, чтобы забрать ее.

Снимаю камеру с дерева во дворе, где она осталась незамеченной. Может, она сняла что-то через окно и покажет, каков Лукас на самом деле. А может, и нет, и на видео запечатлена только стена дома. Но попробовать стоило.

В пятницу утром я привожу план в действие. Холщовую сумку запихиваю в самый низ корзины для белья и каждый раз, когда отношу в стирку белье Лукаса, которое он всегда оставляет после сна, потихоньку складываю в сумку вещи, например зубную щетку и носки. План сработает, только если Кора будет дома, и я беспрерывно выглядываю из окна убедиться, что ее машина на месте.

Смотрю на сумку с подгузниками Эйвери и коляску в углу веранды, как будто боюсь, что их украдут. Они по-прежнему там. Ничего не случилось. Дыши. Эйвери завтракает йогуртом и оладьями, которые я нарезаю специальными формочками в виде морских коньков, потому что она их обожает. Дочь жует хвост оладины с голубикой и выглядит настолько счастливой и совершенной, что я просто обязана сделать все как надо. Господи, пусть все получится.

Убрав за Эйвери, даю ей игрушку и надеюсь, что это надолго займет ее и я успею спуститься и вывалить белье из сушилки в корзину, а вместе с ним и сумку. Медленно иду вниз по лестнице, и когда я вижу бетонную подсобку и вдыхаю вонь швабры, стук сердца отдается в горле. Пытаюсь дышать ровно и думать только о плане. Вытаскиваю белье, сваливаю его на сумку и отношу наверх.

Все готово. Я приведу план в действие, как только увижу на улице Кору. Схвачу сумку, спущу коляску на пять ступеней с веранды, быстро засуну в нее детскую сумку, усажу Эйвери и уйду.

Проходит еще один мучительный час, и я уже начинаю опасаться, что Кора проведет весь день дома. Хотя такого никогда не было. Она целый день ездит туда-сюда. Твержу себе, что все в порядке. Сегодня не какой-то особенный день, у меня все готово, и я могу дождаться понедельника, если придется. План останется в силе, ведь Лукас не умеет читать мысли. Дыши.

Уже 11:42, и я жду снаружи. Сижу на веранде, несмотря на холод. Я надела пальто и укутала Эйвери в одеяло. Нащупываю дырку в кресле, нахожу удостоверение и часы и очень осторожно вынимаю их, а потом прячу в ладони. Крепко зажав их, наблюдаю за домом Коры и наконец вижу, как кто-то выходит. Мигают фонари машины, когда Кора щелкает брелоком. Я не сразу ее узнаю. У нее другая прическа, да и выглядит она… по-другому, но это определенно Кора.