Книга Горячий камушек, страница 60 – Дональд Уэстлейк

— Будь оно все проклято, — прорычал Дортмундер.

Келп все уговаривал:

— Мы только хотим, чтобы ты глянул на то место. И если ты скажешь — не пойдет, мы не станем тебя больше беспокоить.

— Мы могли бы съездить на поезде завтра, — предложил Гринвуд.

— Если вы пожелаете, — сказал Чефвик.

Они стояли вокруг Дортмундера и ждали, чтобы он сказал что-нибудь. Но он глядел в пол и посасывал костяшки пальцев. Наконец он двинулся сквозь них обратно к столу, на котором оставил свой «бурбон», взял стакан, сделал добрый глоток, обернулся и задумчиво уставился на приятелей.

Гринвуд спросил:

— Ты поедешь, глянешь на место?

— Похоже на то, — сказал Дортмундер. От его слов не веяло оптимизмом.

Зато все остальные пришли в восторг.

— Как это здорово! — воскликнул Келп.

— Эта поездка даст мне шанс проверить, все ли в порядке с моей головой, — произнес Дортмундер и осушил стакан.

— Билеты, — сказал проводник.

— Воздух, — сказал Дортмундер.

Проводник стоял в проходе с компостером наготове. Он удивленно спросил:

— Что?

— В этом вагоне совершенно нет воздуха, — объяснил ему Дортмундер. — Окна не открываются, дышать совершенно нечем.

— Вы правы, — сказал проводник. — Нельзя ли получить ваши билеты?

— Нельзя ли получить немного воздуха?

— Не спрашивайте меня, — сказал проводник. — Железная дорога гарантирует транспортировку, вы сели тут, слезли там. Железная дорога не делает бизнес с воздухом. Мне нужны ваши билеты.

— А мне нужен воздух, — отозвался Дортмундер.

— Вы можете сойти с поезда на следующей остановке, — заявил кондуктор. — Масса воздуха на платформах.

Келп, сидевший рядом с Дортмундером, потянул его за рукав и сказал:

— Плюнь на него. Все одно не добьешься никакого толка.

Дортмундер посмотрел на физиономию проводника и понял, что Келп прав. Он пожал плечами и подал свой билет, то же самое проделал Келп, и проводник пробил в них дырки и вернул обратно. Затем он повторил процедуру с Мэрчем, через проход напротив, и с Гринвудом и Чефвиком на следующем сиденье. Поскольку эти пятеро были единственными обитателями данного вагона, проводник медленно двинулся по проходу и вышел через дальнюю дверь, снова оставив их одних.

Келп сказал:

— Никогда не получишь удовлетворения от этих профсоюзных типов.

— Точно, — согласился Дортмундер. Он огляделся и спросил: — Кто-нибудь при пушке?

Келп вздрогнул и испуганно воскликнул:

— Ты ведь не станешь убирать человека за то, что в вагоне нет воздуха?

— Кто сказал «убирать»? Что, никто не взял?

— Я, — сказал Гринвуд и из глубин своей норфолкской куртки, — он был самым большим модником во всей компании, — достал смит-и-вессон, пятизарядный револьвер калибра 0032 с двухдюймовым стволом.

Он вручил его Дортмундеру, рукояткой вперед, и Дортмундер сказал: «Благодарю». Он взял револьвер, перехватил его, держа за ствол и зарядную камеру, и сказал Келпу: «Извини!», — затем потянулся через колени Келпа и пробил дырку в оконном стекле.

— Эй! — вскрикнул Келп.

— Воздух, — пояснил Дортмундер. Он повернулся и вручил револьвер Гринвуду со словами: — Еще раз благодарю.

Гринвуд был слегка ошеломлен. Он сказал: «Пожалуйста, сколько угодно», — и стал рассматривать рукоятку на предмет появившихся царапин. Таковые отсутствовали, и он спрятал револьвер.

Было воскресенье, десятое сентября, и они находились в едва ли не единственном пассажирском поезде, курсирующем по воскресеньям в данном направлении. Платформы, у которых состав время от времени останавливался, были пусты, разве что их украшали два-три старика в висящих мешком рабочих штанах, что стоят, прислонясь к стенке, на платформе каждой станции любой пригородной железной дороги Соединенных Штатов. Солнце сияло, свежий ветер, наполненный запахами позднего лета, задувал в проделанную Дортмундером дыру. Поезд деловито погромыхивал на созерцательной скорости семнадцать миль в час, предоставляя пассажирам возможность по-настоящему разглядеть ландшафт, и все в целом составляло атмосферу неторопливой экскурсии того приятного сорта, какие не часто встречаются в нашем двадцатом столетии.