Онлайн книга «Горячий камушек»
|
Хрясь! Искры, шипение, дым, проволока, извивающаяся, как живая. Колеса «Том Тама» скрипят и визжат на погнутых старых рельсах, затем взвизгивают еще громче, как только Чефвик включает тормоза. Они разорвали ограду, как спринтер финишную ленточку, и остановились со скрипом и визгом в окружении хризантем. Главный врач доктор Пэнчард Л. Уиском сидел за письменным столом своего кабинета, расположенного на противоположной стороне здания, и перечитывал только что законченную им статью для «Американского журнала прикладной пан-психотерапии», озаглавленную: «Случаи индуцированных галлюцинаций среди персонала психиатрических лечебниц», когда облаченный в белое медбрат влетел к нему с воплем: «Доктор! Там в саду паровоз!» Доктор Уиском поглядел на медбрата, потом на свою рукопись. Снова перевел глаза на медбрата. И сказал: — Садитесь, Фостер. Давайте поговорим об этом… В саду Дортмундер, Гринвуд и Келп соскочили с тендера в своих гидрокостюмах и масках для подводного плавания, сжимая в руках пистолеты-пулеметы. По лужайке носились перепуганные пациенты в белом, служители в голубом и представители медперсонала также в белом. Они неслись то туда, то сюда, то по кругу, крича друг на друга и хватая один другого, и сталкиваясь на каждом шагу. Бедлам есть бедлам. Дортмундер поднял свой автомат, выпустил в воздух длинную очередь, и наступившая тишина напомнила ту тишину, которая случается после того, как кто-то уронит тысячу металлических подносов на кафельный пол. Стало тихо. Очень тихо. Казалось, лужайка наполнена глазами, вся целиком. Дортмундер всмотрелся в эти глаза и отыскал Проскера. Он направил на него автомат и позвал: — Проскер! Быстро сюда! Проскер попытался сделать вид, что это не он, а кто-то другой, какой-нибудь Доу или Роу. Он продолжал стоять на месте, и Дортмундер крикнул: — Ну что? Прострелить тебе ноги, чтобы тебя принесли? Быстро сюда! Женщина-врач, стоявшая рядом с Проскером, внезапно закричала: — Вы понимаете, что делаете с теми представлениями о реальности, которые мы пытаемся внушить этим людям? Как, по-вашему, они должны отличать иллюзию от реальности, когда вы тут творите такое? — Успокойтесь со своей реальностью, — сказал ей Дортмундер и крикнул Проскеру: — Я начинаю терять терпение. Но Проскер все стоял на месте, притворяясь другим, пока наконец один из стоявших рядом служителей не толкнул его, прикрикнув: — Да пойдешь ты, наконец, или нет? Ты хочешь, чтобы убивали невинных людей? Целый хор голосов вступил вслед за этой репликой, и вся ожившая картина — больше всего это напоминало живые шахматы — превратилась в нечто вроде рабочей цепи, подталкивающей Проскера через всю лужайку к локомотиву. Когда Проскер оказался там, он вдруг сделался разговорчивым: — Я нездоровый человек! — завопил он. — У меня болезни, тревоги, я лишился памяти! Я бы не был здесь, зачем бы я был здесь, если бы я не был больным человеком?! Я говорю вам, моя память разрушена, я не знаю ничего ни о чем. — Ты просто влезай туда, — показал Дортмундер. — Мы тебе напомним. С огромной неохотой, после многократного толкания сзади и мощной тяги спереди, Проскер оказался в тендере. Келп и Гринвуд держали его, а Дортмундер велел толпе оставаться на месте, пока они будут сматываться. — Еще, — сказал он, — пошлите кого-нибудь перевести обратно стрелку. Вы ведь не хотите спустить с рельсов какой-нибудь поезд, правда? |