Онлайн книга «Почему я?»
|
Маккензи: — Инспектор, вы хотите сказать, что на сегодняшний день расследовано шестьсот девяносто одно преступление? Мэлоуни: — Суд решит, Джек. Все, что я вам могу сказать — это то, что мы довольны полученными результатами. Маккензи: — Значит, независимо от того, что может произойти, сегодняшний полицейский блиц является несомненным плюсом с точки зрения честных граждан Нью-Йорка. Мэлоуни: — Я бы назвал это так, Джек. Но теперь мы хотели бы попросить помощи у этих честных граждан (и повернулся прямо к камере). Византийский Огонь — это не просто очень ценное рубиновое кольцо. От имени всего американского народа мы преподнесли в подарок рубиновое кольцо дружественной нам стране. Как жителям Нью-Йорка, я думаю, нам всем немного стыдно, что данный инцидент произошел в нашем красивом городе. Я покажу вам фотографию Византийского Огня. Если вы видели это кольцо или у вас имеется какая-либо информация, которая может помочь следствию, пожалуйста, позвоните в полицию по номеру, который вы видите на экране (и повернулся к Маккензи). Маккензи: — Инспектор, полицейский блиц будет продолжаться? Мэлоуни: — Безусловно, Джек. Маккензи: — Пока не найдется Византийский Огонь. Мэлоуни: — Джек, преступные элементы в городе Нью-Йорке горько пожалеют о самом существовании Византийского Огня. Маккензи: — Спасибо главному инспектору Фрэнсису Мэлоуни. Интервью закончилось. Маккензи и Мэлоуни еще раз пожали друг другу руки и перебросились парой словечек, пока помощники Джека демонтировали оборудование. Затем Мэлоуни расположился за столом в ожидании других представителей прессы, которые должны были подойти минут через десять, а Маккензи поспешил в телевизионную станцию, чтобы там уже перед другой небесно-голубой тканью крупным планом записать вступительную речь и перефразировать парочку вопросов. Эти кадры разбавили нарезками из интервью, плюс качественная цветная фотография фасада Ювелирный Магазин Скукакиса, плюс еще один четкий цветной снимок Византийского Огня на фоне черного бархата, а также специальный номер полиции (который наберут многие хихикающие 12-летние подростки). Закончили работу как раз к новостям в 18:00. Получился действительно эксклюзивный материал. 14 К сожалению, Джон Дортмундер смотрел другой канал. В 18:03, когда Джек Маккензи рассказывал о недавнем «подвиге» Дортмундера (анонимно) нескольким сотням тысяч в той или иной степени безразличным телезрителям, его, вероятно, самая заинтересованная публика, находилась от него в нескольких нажатиях пульта и смотрела документальный фильм о людях в белых одеждах, которые слонялись по широкой обсаженной деревьями и залитой солнечными лучами улице. Раздавались выстрелы из стрелкового оружия. И голос диктора за кадром заявил, что возобновились боевые действия между правительственными войсками и повстанцами. Где именно происходила эта борьба, Дортмундер не знал, поскольку слушал невнимательно. С другой стороны, его и не особо волновало случившееся; если множество людей в белых одеждах хотят бежать по солнечной широкой обсаженной деревьями улице навстречу выстрелам, то это их выбор. Дортмундер был поглощен своими заботами: пить пиво, не обращать внимания на выпуск вечерних новостей и размышлять. Мэй вернулась домой, когда шел выпуск спортивных новостей, которые как обычно изобиловали подробностями. Они казались Дортмундеру настолько скучными, что он не дождался рекламы и пошел за очередным пивом. Вернувшись в гостиную с новой порцией пива, он увидел, как Мэй вошла в дверь и выключила телевизор, где только что началась после-спортивная реклама. Очередное неудачное стечение обстоятельств, потому что сразу же после того ролика стартовал выпуск последних известий о Византийском Огне, который вел побитый полицейскими репортер (ужасно злой на Маккензи и Мэлоуни) этого канала, мужчина невинно страдающий из-за того, что его ирландское имя — Костелло — звучало как итальянское. |