Книга Дорога к гибели, страница 68 – Дональд Уэстлейк

— О, дорогой Флип, — Холл сказал это так, словно и правда человек, и с настоящими человеческими эмоциями, — надеюсь, у тебя нет проблем.

— Оказалось, — сказал Флип, собирая все в свою холщовую сумку, — что есть. Оказалось, что часть моих доходов стала известна службе внутреннего налогообложения.

— Но, Флип, это же естественно, — тихо сказал Холл.

Когда Флип посмотрел на него, тот был с таким невинным лицом, словно у новорожденного. Глядя прямо в это потное, полное детской невинности, лицо, Флип спросил:

— Разве люди заявляют о своих доходах наличными в службу внутреннего налогообложения?

— Ну, я искренне на это надеюсь, — ответил Холл.

Он сделал паузу, чтобы вытереть полотенцем пот с лица, потом отдышался немного и сказал:

— Было бы не патриотично скрывать свой доход, не платить налоги.

— Не пла… не пла…, - Флип от возмущения мог только бормотать что-то невнятное. Он, лжец и мошенник мирового масштаба, смеет говорить Флипу Моррискону, что он был не патриотичен! Не патриотичен!

— Я искренне надеюсь, — продолжал Холл, поскольку Флип все еще не мог прийти в себя, — что ты подаешь данные о том, сколько я тебе плачу, потому как я подаю отчеты о своих расходах. О всех расходах, не важно, подлежат они вычету или нет. Я верю в прозрачность доходов, надеюсь, ты тоже.

Флип медленно покачал головой, он не мог ничего сказать.

Холл поднял палец в упреке.

— А теперь, Флип, — сказал он, — послушай того, кто знает, кто был в такой ситуации. Лучше всего на слушании рассказать обо всем, чтобы быть с чистой совестью, заплатить все, что они тебе скажут, и забыть об этом. Он помахал пальцем в упреке. — Не играй быстро, чтобы снова не проиграть, Флип, таков будет мой совет.

Как Флип вышел из здания, не придушив Монро Холла, он так и не понял. Он вообще не понял, и даже не помнил, как он шел по коридору, вниз по лестнице, вышел через парадную дверь, вообще ничего не помнил, а пришел в себя, только как уже проезжал на Субару мимо угрюмого охранника — который посмотрел на Флипа с укором — и выехал из поместья.

Он повернул. Он поехал на следующую встречу. Наконец, он смог выдавить сквозь зубы:

— Месть, — прошипел он. — Месть.

В каком-то смысле Марси было даже жаль Монро Холла. В семнадцать лет она работала интервьюером в Купер Плэйсмент Сервис, но она никогда не видела работодателя, которого все так не любили. Насколько он плохой?

В основном, в сельской местности, эти люди просто давали промаху и дальше с этим жили. «Черт возьми, что поделать, работа есть работа», — таково было всеобщее мнение. В свое время она сводила горничных с бывшими женам в Иране, шоферов, которые должны были носить бронежилеты, с печально известными наркоторговцами, садовников с владельцами домов за пределами Нью-Йорка на работу на выходные, поваров с Эквадорскими аристократами, стилистов с рок-звездами, секретарей с опозоренными политиками, которые начали писать мемуары, и никто из них никогда не вызывал столь бурную негативную реакцию, как Монро Холл.

— О, нет, нет, я не настолько нуждаюсь в работе.

— Но что не так с…?

— Знаете, мисс. Я бы не пошел работать к этому ублюдку, даже если бы он мне платил.

— Он и будет вам платить, вы можете…

— Это не для меня. Какие еще варианты у вас имеются?

— Требуется архивист для профессионального рестлера Ультра Мад.