Книга Плата за страх, страница 14 – Дональд Уэстлейк

— Ты что, серьезно?

— Она виновата, Кейт. — Я развел руками. — Кроме нее, наверху никого не было, точнее, никого живого. После Робин никто вниз не спускался.

— Не могу поверить, что эта девушка совершила такое кровавое преступление, — возразила Кейт. — Убила двоих человек. Она не могла этого сделать, Митч! Ты видел девочку, и не мне тебе об этом говорить. Она на такое не способна. Просто не могла этого сделать.

— Кроме нее, больше некому, — возразил я. — А ты тоже не хуже меня знаешь, что любой из нас способен на все; пока был в полиции, не раз в этом убедился.

К этому осталось только добавить: и я сам — тому прекрасный пример.

Если Кейт и додумала эту мысль, то не подала виду и только повторила:

— Митч, я не верю, что Робин Кеннели кого-то убила, и ты тоже в это не веришь.

— Я ни во что не верю, — кивнул я. — Более того, я об этом даже не думаю.

— Совершенно верно. Если бы ты хорошенько подумал, то понял бы, что девушка невиновна.

— Даже не собираюсь, — сказал я. — Кому какое дело до того, что я знаю и что я думаю. Моя хата с краю.

— Но не ее, — гневно проговорила Кейт, махнув рукой в сторону двери. — Это же мать Робин. Мог бы хоть пару слов ей сказать, Митч, тебя не убудет.

— И какие именно слова? Что ее дочь убила двух человек? Что ее дочь их не убивала? Мне нечего ей сказать, Кейт, и останется только одно — сидеть перед ней с жалким видом. С таким же успехом я могу отсидеться и здесь, где меня никто не видит.

— Митч, ты не можешь отказать ей в праве хотя бы увидеться с тобой.

— Могу, — возразил я. — И должен. Я ни в чем не замешан. И не собираюсь ни в чем быть замешанным. Это мне слишком дорого обходится. Вчера я было сунулся к ним, чтобы помочь, и посмотри, что из этого вышло.

— Митч…

— Я Рите Гибсон ничего не должен, — прервал я. — Поэтому не собираюсь ни во что лезть. И не позволю, чтобы меня опять втянули в историю.

Она развела руками:

— При чем тут «лезть»? Речь идет просто о разговоре.

— «Сделайте что-нибудь». Вот что она скажет, и ты тут же начнешь ей подпевать. Мол, Робин Кеннели никого не убивала, так что давай-ка поговори с людьми, сунь свой нос куда надо, сделай то, сделай это, словом, найди настоящего убийцу.

— Никто тебя ни о чем таком не просит, Митч.

— Пока нет, — возразил я. — Но скоро попросят. Сначала она, потом ты.

— Митч, а что, если эту девушку признают виновной?

— Кейт, а что, если она виновна?

— Но это же не правда. Ты не хочешь даже выслушать! Почитай, что пишут газеты, послушай ее мать.

— Дохлый номер! — заявил я. — Мое место здесь. И я ни с кем ни о чем не намерен говорить и ни над чем не собираюсь ломать голову. Шага не сделаю из дому, и пусть каждый день будет похож на все остальные.

Она окинула меня изучающим взглядом, пытаясь найти какой-нибудь способ ко мне подобраться, а затем спросила:

— Для тебя это действительно так важно — отсидеться?

— Представь себе!

Она развела руками:

— Тогда мне больше крыть нечем.

Она отвернулась, и я вздохнул:

— Извини, Кейт. Просто не могу, вот и все.

Она кивнула, не глядя на меня. Я добавил:

— Если они совершили ошибку, то ее сами и обнаружат. Так обычно и бывает.

— Да, — проговорила она и вышла из комнаты.

Я прислушался к ее шагам на лестнице, а затем — к отдаленным голосам. Они звучали в гостиной, и разобрать слова было невозможно.