Книга Восковое яблоко, страница 53 – Дональд Уэстлейк

Доктор Камерон помотал головой как бык, который устал от матадора.

— Что нам делать?

— А что вы собираетесь делать?

— Не знаю, — признался он и развел руками, а потом посмотрел на них так, как будто в них должно было оказаться что-то полезное. — Наверное, попытаюсь все им объяснить.

— Другими словами, отдадите нас на растерзание местным властям.

— Не понимаю, что еще нам остается.

— После того, что вы рассказали мне о местной полиции, я предвижу только один результат, в случае, если поступим так, как вы говорите.

Он посмотрел на меня:

— Какой?

— Тюремное заключение для нас обоих, — объяснил я. — И для доктора Фредерикса тоже. Возможно, нам удастся выгородить Боба Гейла, если только он не будет слишком настаивать на том, чтобы влезть в это дело — а такое вполне может произойти.

— Тюрьма? — Он оглядел комнату так, как будто она вот-вот должна была исчезнуть. — Но что будет с «Мидуэем»?

— Не знаю. Во всяком случае, не в этом дело. Вопрос в том, что будет с нами.

Он смотрел на меня, нахмурив лоб в глубочайшей сосредоточенности.

— Но что еще мы можем сделать? Полиция все равно приедет, позвоним мы или нет. Нельзя ли сделать так, чтобы они не заподозрили, что это убийство?

— Нет. Преступник и раньше был неосторожен, он оставлял следы от пилы. Уверен, что и на этот раз будет так же. Полиция поймет, что это убийство.

— А мы не можем притвориться, будто не знали, что и другие случаи были подстроены?

— Теперь уже нет, — сказал я. — Мое прикрытие больше не сработает, что бы мы ни предприняли. Мерривейлу и тем, кто был наверху, теперь известно, что я не обычный постоялец. Они могут точно не знать, кто я такой, но они знают, что я здесь не на законных основаниях. По крайней мере, один из них расскажет об этом полиции.

— Понимаю. И полиция захочет узнать, что вы здесь расследуете.

— Что еще больше ухудшит ситуацию. Проще сразу же рассказать правду.

— Да уж. — Он покачал головой. — Не знаю, у меня нет опыта в делах подобного рода. Я не специалист в сокрытии улик…

— Никто из нас не специалист. Ни вы, ни я. Мы должны что-то вместе придумать.

— А у вас есть идеи?

— Не уверен. Я обдумал тут кое-что, но не знаю, сработает ли это.

— Что, например?

— А если нам вообще пока не сообщать о том, что произошло? Что, если мы до завтра оставим тело в гараже? Тогда мы сможем провести собрание с участием всех постояльцев и объяснить им ситуацию. Попросим их помочь нам и держать язык за зубами. Мы выиграем еще один день и, быть может, сумеем найти преступника. Если мы передадим его полиции вместе с телом, никто не станет копать здесь слишком глубоко.

Он принялся отрицательно качать головой еще задолго до того, как я закончил:

— Сожалею, но это не выйдет. Здесь у нас двадцать человек, каждый со своими проблемами. Было бы несправедливо нагружать их еще и этой…

— У нас просто нет возможности думать о том, что справедливо, а что нет.

— Это не самое важное возражение, — сказал он. — Я могу назвать вам человек пять-шесть, которые, я вам гарантирую, не станут молчать, даже если мы их об этом попросим. Мерривейл, например. Хелен Дорси, Молли Швейцлер, Фил Роше.

— Ладно, вы правы.

— Что мы можем сделать, так это…

Дверь открылась, и вошел Фредерикс. Мы оба повернулись и посмотрели на него.

Его губа больше не кровоточила, но выглядела распухшей, лоб прорезали вертикальные морщины, а глаза утратили выражение абсолютной уверенности, которое раздражало меня в нем больше всего. На лице у него было написано смущение, что придавало Фредериксу более человеческий вид.