Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 205 – Екатерина Гичко

– Застряли мы здесь… – парень вздохнул и недовольно посмотрел на стремительно сереющее небо. – Пошли к печке.

Они ушли, а тучи всё продолжали и продолжали сгущаться. Через четверть часа хлынул дождь, первый настоящий весенний дождь, нагнавший на всех посвящённых братьев страху.

Никак сбежавший дух гневается…

Врей ворвался в кабинет Узээриша даже не постучавшись. Следом за ним, подпихивая в спину, топал нетерпеливый Винеш.

– Риш, – гаркнул лекарь, – сдвинулось дело с точки. Зразый узнал, чего там типишцы скрывают.

– Да ты что? – глаза Узээриша пожелтели ещё больше, и оборотень предвкушающе подался вперёд.

– Нет у них никаких секретных техник лечения! – Винеш торжествовал. – Я ж говорил, мошенники они. Тот самый Типиш, в честь которого орден основан, заманил наивного духа, и тот всех лечил. Держали его в подвале всё это время и таскали к нему больных.

– Как же они заставляли его лечить?

– Зразый всё написал, – Врей решительным жестом прямо поверх документов расстелил… портки.

– Что это? – Риш ошеломлённо моргнул.

– Письмо от Зразыя, – хохотнул Винеш.

Узээриш уставился на круг печати, начерченной прямо на заднице, и заинтригованно приподнял штанину, всматриваясь в текст на оборотной стороне.

– Весьма оригинально, – оценил он. – Надо пожертвовать монастырю бумагу.

– Бумага при допросе нам очень пригодится, – суховато согласился с ним Врей.

– Дело не самое простое, – в сомнении качал головой Врей.

– Мы уже сделали самое главное и знаем, в каком направлении рыть! – запальчиво не согласился с ним молодой хайнес. – Ну или как рыть, чтобы всё пришло к тому, чего хотим мы.

– Сами портки с печатью не доказательство, – серые глаза медведя упрямо прищурились. – Мало ли, откуда парень её перерисовал, сам понимаешь, за доказательство сойдут только бумаги, которые мы при свидетелях достанем из тайника. Если их не перепрятали.

Лицо Узээриша искривилось, но он поборол себя и сквозь зубы процедил:

– Да пусть хоть сожгут, у нас и так есть за что их прищучить.

Отказаться от такого весомого доказательства было ой как нелегко, но нужно было чем-то жертвовать.

Когда эйфория после «прочтения» портков прошла, очередь дошла до обычного бумажного послания, торопливо начерканного на сером рваном куске бумаги. И из послания следовало, что главное доказательство нечистоплотности ордена Типиша, его тайна и сокровище, исчезло. Зразый подозревал, что пьяный привратник покаялся духу, когда парень ушёл из часовни, и отпустил узника на все четыре стороны.

И заговорщики против ордена тут же попали в сложную ситуацию. Теперь они не могли наведаться в монастырь с внезапным осмотром, ибо осмотр этот, скорее всего, ничего не даст. Дух-лекарь сбежал, а его побег наверняка вынудит типишцев перепрятать или вовсе уничтожить бумаги. И по итогу они найдут только перепуганных лекарей, смотрящих на них невинными взорами, и вялых, но вполне ухоженных больных. И ничего предосудительного!

– Наверняка есть что-то ещё, – не сдавался Риш, которому уж очень хотелось наконец нагрянуть в монастырь с большой проверкой.

– Если не дураки, то уже всё попрятали, – мрачно отозвался Винеш.

Конечно, приятно знать, что лечили типишцы не своими силами и воистину были шарлатанами, но побег духа спутал все планы. Он растревожил осиное гнездо, и орден теперь готов к неприятностям. А если учесть, что замешанные семьи сделают всё, чтобы спасти свою репутацию, то становилось боязно за обитателей монастыря. За больных.