Онлайн книга «Наагатинские и Салейские хроники»
|
В стороны полетели осколки, черепки, хлынула вода… А Ссеверасс остановился и оторопело уставился на кирпичную стену в раме ощеренных иглами сколов стекла, в котором продолжала идти битва. Зразый отступил, раздавливая сапогом осколок и плюющихся огнём драконов в нём. – Я оставлю дверь открытой, – тихо произнёс оборотень. Уже на лестнице до его слуха донёсся звон разбиваемого стекла. В голове билась злая мысль, что зря он рассказал всё духу. Вдруг тот скажет обо всём настоятелю, а потом укажет на него… Всё дело пойдёт коту под хвост. Но Зразый представил себе, каково это, когда совсем ребёнок два с половиной века живёт в кошмарном мире, который для него придумали другие, и в нём проснулся стыд за смертных. До дровяного сарайчика Зразый добирался около получаса. По пути завернул в нужник, сбросил в выгребную яму все оставшиеся амулеты и снадобья и пополз дальше к сараю. Там он закопал глубоко в сугроб белый плащ – дай боги, если по весне найдут – и, осторожно пробравшись внутрь, заменил собой посапывающую обманку. Эх, успеть бы утром выехать за дровами… Да нет, успеть хотя бы посланника с портками украдкой отправить. За привратника Зразый не переживал. Незабудка своё дело сделает, и старик не вспомнит, что ночью творилось. Но вот дух… Стыд утих, и ему на смену пришла обеспокоенность. Нет, всё же дурак! Чего ему стоило обождать? Потом бы, когда разворошили это гнездо, выпустили бы и эту мелкую наивняху. Или не выпустили. Всё же такие способности… Большой соблазн! Нет, всё правильно. Зразый натянул козью шкуру до носа и закрыл глаза. Что-то подсказывало, что Ссеверасс никому про него не расскажет. Испугается напрямую требовать правды у настоятеля, но насторожится и будет присматриваться ко всем его действиям. И про него, Зразыя, побоится говорить. Ведь если он не соврал, то как поступит настоятель? Оборотень уже почти себя успокоил и уговорил немного поспать, когда к его спине вдруг прижалось что-то дрожащее и… шмыгающее носом. Внутри аж всё оборвалось. Зразый медленно повернул голову и уставился в заплаканные голубые глаза. – Ты что здесь делаешь?! – почти не разжимая губ, зашипел парень. – Я боюсь… – Если тебя увидят рядом со мной, мне конец! – Зразый обеспокоенно посмотрел на спящих деда Цыбая и послушников. – Меня никто, кроме тебя, не видит. – Ну так выбирайся отсюда! – Мне страшно одному, пожалуйста, не прогоняй меня, – тонкие руки обхватили оборотня, и дух заплакал ему в спину. Боги, что он натворил… Зразый ошеломлённо захлопал глазами, представив, что произойдёт утром, когда обнаружат пропажу духа. Ой, что начнётся… Тёмные, да тут такое… такое будет! Парень глухо застонал. Твою ж мать, чем он думал? Какой к Хрибному стыд?! Башку бы лучше заимел! Что сделают типишцы с больными, когда обнаружат пропажу духа? – Мне страшно… помоги мне… – всхлипывал дух. – Ты! Писать умеешь? По-салейски, – торопливо прошипел Зразый. За спиной озадаченно шмыгнули. – Д-да… – Тогда обратно в часовню, залезь в алтарь и… – Мне страшно! – тонкие руки клещами вцепились в бока. – Если хочешь остаться, дуй в часовню! И чтоб незаметно! Давай, яйца в кулак и… – Яйца? – растерялся дух. Зразый беззвучно перечислил все вариации упоминания причиндалов Хрибного и, малость успокоившись, повернулся к духу. |