Онлайн книга «Наагатинские и Салейские хроники»
|
Нет, от неё не скрывали существование страданий. Но не позволяли ей самой их почувствовать. Лаодония смотрела вокруг, на слуг и домочадцев, и изучала негативные эмоции, всматриваясь в их лица и вслушиваясь в их слова. Обожающая книги девушка глубоко чувствовала описанные на бумаге переживания. Может быть, чувствовала неправильно, но она старалась понять то, что было ей недоступно. И да, желала ощутить. Лаодония понимала, что странно мечтать о горе, обидах и слезах отчаяния. Близкие и книги говорили, что это ужасные чувства и никто не хотел испытывать их повторно. Но как стать частью настоящего мира, не ощутив их? Ей казалось, что первая же обида станет камнем, которая пробьёт стеклянную стену её оранжереи, и настоящий мир захватит уютное «драконье гнездо» и превратит его из книжной картинки в часть себя. В кустах кто-то подозрительно зашуршал, и Лаодония, вздрогнув, испуганно прижалась к нянечке, которая, наоборот, воинственно встрепенулась. И всё же настоящий мир она боялась. Страх – одно из немногих негативных чувств, ей известных. И именно его она никогда не хотела испытывать, но ощущала слишком часто. Опасливо вытянув шею, принцесса заглянула за куст и содроганием увидела, как волнообразно колышется трава, словно кто-то стремительно по кривой убегает или… уползает. Пальцы похолодели. – Это не змея, – с гранитной уверенностью заявила нянечка. У Лаодонии задрожали губы. Она не поверила, зная, что её могут обманывать, чтобы утешить. – Змеи в такую прекрасную солнечную погоду в кустах не прячутся, – продолжала авторитетно вещать женщина, успокаивающе поглаживая подопечную по руке. – Они выползают на камни и греются. – А ещё охотятся, – подрагивающим голосом добавила Лаодония, – на тех, кто в солнечную погоду сидит в кустах. Няня с укором на неё посмотрела. Вот знала она, что начитанность не принесёт ничего хорошего её малышке. – Господин Аркшаш наверняка позаботился, чтобы здесь не осталось никого длиннее червяка. Червей и гусениц Лаодония не боялась. Эти мелкие насекомые были беззащитны перед внешним миром так же, как и она. Другое дело змеи… Живот свело от страха, и девушка тряхнула головой, пытаясь выбросить жуткое воспоминание шестнадцатилетней давности. – Ш-ш-шладенькая девош-шка… Шестилетняя Лаодония судорожно прижимала к ушам холодные ладошки. Ей бы и глаза закрыть, но веки словно онемели и застыли в распахнутом положении. Она смотрела на хвост гигантской змеи, выползающей из-за изножья кровати и не дышала. Грудь ломило от жгучего желания, необходимости вдохнуть, но она не могла. Парализующий ужас душил её в прямом смысле. Из травы раздался раздосадованный писк, и Лаодония застонала от облегчения. – Ну я же говорила, – с превосходством протянула нянечка. – Девочка моя, давно уже пора забыть этот детский кошмар. – Я бы очень хотела, – тоскливо вздохнула принцесса. Только вот если бы это ещё был кошмар… – Пошли на стену над воротами. Страх отступил, и жажда увидеть новое преобразила девушку смелостью. Она потянула не очень довольную женщину за собой, и они, протиснувшись по узенькой тропке, почти заросшей розовыми кустами, пробрались к скрытой за вьюном двери. Сама дверь – деревянная и обитая железными полосами – тоже казалась Лаодонии сказочной из-за своего скрытного расположения и тёмной дорожки, которая начиналась за ней и вела к окошку, из которого можно было посмотреть наружу. |