Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 92 – Екатерина Гичко

Сердце словно тёплой водой окатило, и Иерхарид улыбнулся.

– Лучше б не трогала, – в отличие от очарованного повелителя, Врей видел все недостатки работы. Но всё же невольно проникся расположением к девчонке, которая хотя бы попыталась исправить содеянное.

– Надо унести её отсюда, – протянул Иерхарид.

Если исчезновение вазы вызовет у старика-реставратора только безграничную скорбь, то вида столь варварской реставрации его бедное сердце может не выдержать.

– И куда прикажете, господин? – Врей с интересом посмотрел на хайнеса, и тот улыбнулся ещё шире.

– В мой кабинет.

После склеивания вазы Лийриша немного присмирела и даже перестала пытаться удрать из спальни ночью. К вящей печали и в то же время облегчению Иерхарида.

Печалило то, что ему больше не выпал шанс почувствовать дрожащий клубок шерсти под крылом, состоящий, казалось, только из хвоста и лап. Облегчение же его накрывало, оттого что… ему больше не выпал шанс почувствовать дрожащий клубок шерсти под крылом. Увы, как бы ни пытался Иерхарид воспринимать девочку именно девочкой, ребёнком, с каждым днём это становилось всё сложнее и сложнее.

Он старательно напоминал себе, что девушке всего двадцать восемь лет. А ему шестьсот двенадцать, он вдов, у него есть сын, которому Лийриша по возрасту во внучки годилась, а по характеру – в сёстры. Всё же Риш до сих пор был таким мальчишкой…

Укоряя себя, Иер старался относиться к Лийрише как к такой желанной дочери, но в голове раз за разом шевелилась подлая мысль: в правящей семье рыжих найти можно если только в истории рода, среди давным-давно умерших членов. «Бледная» наследственность у них сильнее. Мама Риша, его дорогая, так рано умершая Вела̀рия, была, к примеру, золотоволосой, смугленькой и желтоглазой. Риш унаследовал от неё только глаза. Так что рыженькую дочь представить было сложно.

Кроме того, большинство в их семье – опять же, Риш исключение – обладали весьма спокойным нравом. Лийриша же как огонёк! Порой хотелось об неё руки погреть. Сквозь недоверие и страх явно проглядывала истинная натура девочки: задорная, весёлая, хулиганистая. Только вчера Иер видел, как девушка с хохотом скатывается на подушке с лестницы. Заметив его, Риша страшно смутилась и тут же убежала. Казалось бы, вот оно – ярчайшее проявление юного возраста! Но Иерхариду хотелось, чтобы и в четыреста она всё так же была весела, шалила и съезжала на животе по перилам. Такая маленькая, радостная, но женщина.

Все правильные мысли разоблачало томительное тепло внизу живота. Плотское волнение было не таким уж сильным. Больше беспокоило волнение души, которая наливалась радостным теплом каждый раз, когда девочка оказывалась в поле зрения. Его манила недоверчивая, обескураживающе искренняя, яркая и горячая Лийриша.

Похоже, сказывалось длительное воздержание. Пора найти любовницу. А то он уже начинает разочаровываться в себе. К тому же, может, Риша всё же станет его дочерью.

Подобные мысли начали закрадываться в голову Иерхарида совсем недавно. Оказался свидетелем стычки между сыном и воспитанницей. Ревнивый Риш, подозревающий девушку в корыстных целях – Иерхарид припомнил, что сыну и его любовницы никогда не нравились, – относился к малышке с вопиющим недоверием. Та чувствовала плохое отношение, щетинилась и огрызалась. Их перепалки даже Иеру показались довольно страстными, а из такой вот ненависти нередко рождается любовь. Неудивительно, что слухи, будто бы Риша приглянулась Ришу, упрочились. Мол, горячий хайрен злится и страдает, что девушка равнодушна к нему, и цепляет её. Та в свою очередь обижается. А тут ещё и Викан Вотый крутится рядом. Наследник, наверное, дико ревнует!