Книга Художник из 50х Том II, страница 104 – Сим Симович

Гоги почувствовал, как сжимается желудок. Это означало месяцы бюрократических процедур для любого серьезного начинания.

— Я об этом постановлении не знал…

— Подписано вчера вечером, — Карим листал другую папку. — Вступает в силу немедленно. Плюс вот это распоряжение о создании межведомственной комиссии по культурной политике.

Новый документ был еще хуже. Комиссия включала представителей пяти различных ведомств, каждый из которых получал право вето на любой проект.

— Кто входит в состав комиссии? — хрипло спросил Гоги.

— Представитель ЦК партии, товарищ Жданов. Представитель МГБ, товарищ Серов. Представитель Министерства финансов, товарищ Зверев, — Карим перечислял монотонно. — Представитель Госплана, товарищ Сабуров. И координатор от двадцать восьмого отдела — ваш покорный слуга.

Гоги понял — его заперли в клетку. Любое решение теперь требовало согласия людей, которые никогда не держали в руках кисть или кинокамеру.

— А как же творческая свобода? Художественный замысел?

— Художественный замысел должен соответствовать политическим задачам, — отрезал Карим. — Творческая свобода — это свобода служить народу, а не личным амбициям.

Он достал еще один документ.

— Кстати, вот список проектов, требующих немедленного рассмотрения комиссией. Ваши старые наработки из студии А4+.

Гоги взглянул на список и похолодел. Там значились все его любимые проекты — продолжение «Василисы», серия фильмов по русским сказкам, выставка современной живописи.

— Все это уже утверждено и запущено в производство…

— Было утверждено при старых правилах, — поправил Карим. — Теперь требуется повторное рассмотрение. В соответствии с новыми критериями идеологической выдержанности.

Гоги встал, прошелся к окну. Внизу кипела жизнь большого города, а здесь, в кабинете, плелась паутина бюрократических ограничений.

— Хорошо, — сказал он, возвращаясь к столу. — Тогда давайте рассмотрим ваши проекты по новым правилам.

— Мои проекты уже предварительно согласованы, — невозмутимо ответил Карим. — Я консультировался с членами комиссии на стадии разработки.

— Когда?

— На прошлой неделе. Пока вы были в дороге из Кореи.

Удар был точным и болезненным. Пока Гоги летел домой в самолете, его будущий заместитель уже договаривался с нужными людьми, расставлял фигуры на доске.

— Понятно, — Гоги сел обратно. — И что вы предлагаете?

— Работать в рамках существующей системы, — Карим наклонился вперед. — Я знаю эти механизмы, понимаю, как с ними обращаться. Доверьтесь моему опыту.

— А мои идеи?

— Ваши идеи прекрасны, но нуждаются в… адаптации к реалиям. — Карим открыл очередную папку. — Вот, например, ваш набросок проекта о современном искусстве. Замечательный замысел, но комиссия его не пропустит.

— Почему?

— Слишком абстрактно. Недостаточно конкретных идеологических посылов. Нет четкой связи с задачами коммунистического строительства.

Карим достал ручку, начал делать пометки на полях Гогиного проекта.

— А если переформулировать так: «Искусство как орудие воспитания нового человека», добавить раздел о классовой борьбе в культуре, убрать сомнительные отсылки к западным течениям…

— Это будет уже не мой проект, — возразил Гоги.

— Будет ваш, но жизнеспособный, — парировал Карим. — В нашей системе важно не авторство, а результат. Лучше реализованная идея в измененном виде, чем гениальная задумка в архиве.