Книга Художник из 50х Том II, страница 107 – Сим Симович

Карим понял — его переиграли его же методами. Гоги использовал бюрократическую машину против нее самой, создав структуру, которая ставила его во главе всей культурной политики.

— Этот проект никогда не утвердят в правительстве…

— Возможно, — согласился Гоги. — Но пока он рассматривается, действует статус-кво. А статус-кво означает, что обе комиссии имеют равные права. И пока они не договорятся между собой, ничего не будет утверждаться.

Он встал, подошел к окну.

— Знаете, Карим, вы вчера дали мне ценный урок. Объяснили, что в аппарате важна не правота, а умение играть по существующим правилам. Спасибо за урок.

Карим сел обратно за стол, надел пенсе. Нужно было время, чтобы продумать новую стратегию.

— И что вы предлагаете?

— Сотрудничество, — Гоги вернулся к столу. — Не подчинение одного другому, а настоящее партнерство. Вы — эксперт по системе, я — по содержанию. Вместе мы сможем добиться большего, чем поодиночке.

— На каких условиях?

— Равенство, — четко ответил Гоги. — Все решения принимаем совместно. Все проекты разрабатываем вместе. Никаких тайных согласований, никаких сюрпризов с документами.

Карим долго молчал, обдумывая предложение. Ситуация кардинально изменилась — из позиции силы он попал в положение, где приходилось договариваться.

— А если наши мнения не совпадут?

— Тогда будем спорить до тех пор, пока не найдем компромисс, — ответил Гоги. — Или пока один из нас не убедит другого в своей правоте.

— Хорошо, — кивнул Карим. — Попробуем.

Он достал свой блокнот, начал делать записи.

— Тогда первый вопрос — что делать с сегодняшним совещанием директоров киностудий? Они ждут программное выступление.

— Выступим вместе, — предложил Гоги. — Вы расскажете о новых механизмах планирования, я — о художественных задачах. Покажем, что политика и искусство могут работать в единой связке.

Карим записал, подумал.

— А межведомственная комиссия? Жданов будет недоволен появлением конкурирующей структуры.

— Пусть будет недоволен, — пожал плечами Гоги. — У меня есть прямая линия связи со Сталиным через Берию. Если понадобится, объясню лично необходимость изменений.

Упоминание Сталина подействовало. Карим понял — новый министр не так беззащитен, как казалось. У него есть связи на самом верху.

— Понятно. Тогда работаем по новой схеме, — Карим закрыл блокнот. — Но я предупреждаю — если ваша система не сработает, ответственность ляжет на вас.

— Справедливо, — согласился Гоги. — А если сработает — успех будет общим.

Они пожали руки через стол. Перемирие было достигнуто, но оба понимали — это лишь первый раунд долгой борьбы. Гоги показал, что умеет играть в бюрократические игры, но Карим не собирался сдаваться.

— Кстати, — сказал Карим, собирая документы, — вчера поздно вечером звонил товарищ Крид. Интересовался вашими успехами на новом месте.

— И что вы ответили?

— Что у нового министра большой потенциал, но нужно время для адаптации к специфике работы, — Карим направился к двери. — Теперь придется корректировать свой отчет.

Он вышел, оставив Гоги с чувством первой победы. Небольшой, тактической, но важной. Карим понял — с ним нельзя обращаться как с марионеткой. Теперь борьба перейдет на новый уровень.

Гоги достал сигарету, закурил. За окном шумела Москва, не подозревая о сражениях, которые разворачиваются в министерских кабинетах. Но от исхода этих сражений зависело культурное будущее страны.