Книга Художник из 50х Том II, страница 45 – Сим Симович

— Как твоя астрономия? — спросил он наконец.

— Отлично! — оживилась Аня. — Защищаю диплом через месяц. Тема — «Переменные звёзды в созвездии Лиры». Очень увлекательно.

— А что такое переменные звёзды?

— Звёзды, которые меняют яркость. Пульсируют, как сердце. Некоторые регулярно, некоторые непредсказуемо. Как люди — у каждой свой характер.

Разговор о звёздах захватил его. Аня рассказывала просто и увлекательно, без научной сухости. Постепенно напряжение уходило, мысли проясняились.

После завтрака они отправились гулять по Сокольникам. Парк утопал в зелени, пели птицы, где-то играли дети. Обычная летняя московская идиллия.

— Знаешь, — сказала Аня, — я иногда завидую людям, которые умеют так увлекаться работой, как ты. У меня никогда не получается полностью в чём-то раствориться.

— А может, это и к лучшему, — ответил Гоги. — Я за неделю чуть не свихнулся от перегрузок.

— Зато создаёшь что-то важное. А я изучаю звёзды, которые никого не интересуют, кроме нескольких астрономов в мире.

— Звёзды интересуют всех. Просто не все об этом знают.

Они сели на скамейку у пруда. Утки плавали в воде, изредка ныряя за кормом. Летнее солнце грело приятно, не обжигая.

Они проговорили до обеда. Время летело незаметно — впервые за много дней Гоги не следил за часами. Разговор шёл легко, без напряжения. Аня умела слушать и говорить именно то, что нужно услышать.

— Пойдём пообедаем, — предложила она. — Знаю одно хорошее место.

Ресторанчик оказался уютным, в старинном московском стиле. За столиком у окна они продолжили разговор. Аня рассказывала о своих студенческих друзьях, о планах на будущее, о книгах, которые читала.

— А ты знаешь, что я о тебе думаю? — неожиданно спросила она.

— Что?

— Что ты очень одинокий человек. Даже среди людей ты остаёшься наедине с собой.

Гоги удивился точности её наблюдения.

— А ты не одинокая?

— Тоже одинокая. Но я научилась с этим жить. А ты всё время бежишь от одиночества в работу.

— И что в этом плохого?

— Ничего. Если не забывать останавливаться и дышать.

После обеда они пошли в кино — показывали «Золушку» с Яниной Жеймо. Аня тихо смеялась над забавными сценами, а в драматических моментах серьёзнела. Гоги больше смотрел на неё, чем на экран.

— Красивое кино, — сказала она, когда они вышли на улицу. — А твоё будет лучше?

— Не знаю. Надеюсь.

— Обязательно будет. У тебя есть главное — ты веришь в то, что делаешь.

Вечером они гуляли по Арбату. Старая московская улица жила своей неспешной жизнью. В книжных магазинах копались любители чтения, у художников покупали портреты, уличные музыканты играли популярные мелодии.

— Хорошо, что меня сегодня с работы выгнали, — сказал Гоги. — А то бы не встретил тебя.

— А я рада, что встретила, — ответила Аня. — Давно хотела нормально поговорить, а ты всё работаешь.

Они дошли до её дома, когда стемнело. У подъезда Аня остановилась.

— Спасибо за прекрасный день, — сказала она. — Надеюсь, ты понял — жизнь не кончается на работе.

— Понял. И спасибо тебе.

Она поднялась на цыпочки, поцеловала его в щёку.

— Приходи ещё. Только без блокнота для записей.

Домой Гоги ехал отдохнувший и умиротворённый. День, проведённый с Аней, оказался лучшим лекарством от переутомления. Завтра он вернётся к работе, но уже в нормальном режиме, не изнуряя себя.

Серые глаза Ани и её мудрые слова надолго останутся в памяти. Она умела найти правильные слова в нужный момент — редкий дар, который ценится больше всех профессиональных навыков.