Книга Художник из 50х Том II, страница 48 – Сим Симович

Ресторан «Метрополь» встретил их приглушённым светом и звуками струнного оркестра. Столик у окна, белоснежная скатерть, живые цветы в хрустальной вазе — всё как полагается для романтического свидания.

— Шампанское? — предложил Гоги, изучая винную карту.

— Конечно. — Николь сняла пальто, осталась в элегантном чёрном платье. — Сегодня была премьера «Дамы с камелиями». Играла Маргариту Готье.

— И как прошло?

— Замечательно! Зал рыдал в финале. А критик из «Правды» сказал, что у меня большое будущее.

Официант принёс шампанское, разлил по бокалам. Пузырьки игриво поднимались к поверхности, как маленькие жемчужины.

— За твой талант, — поднял бокал Гоги.

— За нашу встречу, — ответила Николь.

Они пили медленно, наслаждаясь моментом. Оркестр играл что-то лирическое, в зале царила атмосфера интимности. Николь рассказывала о театральной жизни, Гоги — о студийных буднях.

— А знаешь, — сказала она, отхлебнув шампанского, — я иногда завидую твоей работе. В театре всё мимолётно. Спектакль прошёл — и нет его. А фильм остаётся навсегда.

— Зато в театре живое общение с залом. Чувствуешь реакцию, энергию людей.

— Это да. Но всё равно… твоё творчество переживёт нас всех.

К ужину подали телятину под сливочным соусом и молодые овощи. Николь ела изящно, маленькими кусочками, время от времени поправляя волосы.

— Расскажи о своём фильме, — попросила она. — Только не техническими терминами, а так, чтобы я поняла.

— Это история о том, как найти баланс между прогрессом и традицией. Девушка Василиса дружит с лесными духами, а воевода хочет построить дорогу через священную рощу.

— Интересно. А кто играет Василису?

— Озвучивает Валентина Серова. Отличная актриса.

— Серова… — Николь задумчиво покрутила бокал в руках. — Да, у неё хороший голос. А других женских ролей нет?

— Есть Баба Яга. Но её озвучивает Раневская.

— Понятно.

В её голосе проскользнула едва заметная нотка разочарования, но Гоги не обратил внимания. Он был увлечён рассказом о фильме.

После ужина они танцевали под медленную музыку. Николь была лёгкой в объятиях, двигалась грациозно, как настоящая актриса. Её духи пахли французскими цветами, волосы щекотали его щёку.

— Поедем ко мне, — шепнула она, когда танец закончился.

Квартира Николь была освещена свечами — она зажгла их, пока он наливал коньяк. Мягкий свет превращал комнату в будуар из романтического фильма.

— Хорошо, что мы встретились, — сказала она, стоя у окна.

— Да, хорошо.

Он подошёл к ней сзади, обнял за талию. Она прислонилась к нему, откинув голову на его плечо. Момент был идеальным — красивая женщина, романтическая обстановка, лёгкое опьянение от шампанского.

— Я соскучилась по тебе, — прошептала Николь, поворачиваясь в его объятиях.

Поцелуй был долгим, страстным. Все разговоры, все мысли отступили на второй план. Остались только двое людей, желающих друг друга.

Ночь прошла в объятиях. Николь была страстной любовницей — умелой, раскованной, знающей, как доставить удовольствие мужчине. Они занимались любовью до рассвета, засыпая в объятиях друг друга.

Утром Гоги проснулся от запаха кофе. Николь стояла у плиты в шёлковом халатике, готовя завтрак. Волосы растрепались, но она выглядела прекрасно.

— Доброе утро, мой дорогой, — улыбнулась она. — Как спалось?

— Замечательно. — Он надел брюки, подошёл к ней. — Пахнет божественно.