Книга Художник из 50х Том II, страница 49 – Сим Симович

— Французский кофе и круассаны. Специально для тебя.

За завтраком Николь была особенно нежной. Накладывала ему масло на хлеб, подливала кофе, рассказывала смешные театральные байки.

— Гоша, — сказала она, когда они допивали кофе, — у меня есть к тебе просьба.

— Слушаю.

— Ты же знаешь много важных людей в кино. Может быть, ты мог бы… — она замялась, — ну, познакомить меня с кем-нибудь? Или даже… может, в твоём мультфильме найдётся роль?

Гоги медленно поставил чашку на стол. Вот оно — то, чего он подсознательно ждал с самого начала их отношений.

— Николь, — сказал он мягко, — в мультфильме все роли уже распределены. А что касается знакомств…

— Ну хотя бы попробуй! — перебила она. — Я талантливая актриса, мне нужны хорошие роли. А ты можешь помочь.

— Я не хочу смешивать личные отношения с профессиональными.

— Почему? — В её голосе прозвучала обида. — Разве любящий мужчина не должен помогать женщине?

— Любящий мужчина, возможно, должен. Но я не уверен, что мы говорим о любви.

Николь резко встала из-за стола, лицо исказилось от гнева.

— То есть как это понимать? Провёл со мной ночь и теперь отказываешься помочь?

— Я провёл с тобой прекрасную ночь. Но это не делает меня обязанным устраивать твою карьеру.

— Значит, я для тебя просто… развлечение?

Гоги встал, начал одеваться.

— Николь, мы оба взрослые люди. Между нами была страсть, влечение. Но не любовь. Давай будем честными.

— Честными? — Она засмеялась резко, неприятно. — Значит, ты честно использовал меня для удовольствия?

— Никто никого не использовал. Мы просто хорошо провели время.

— Хорошо провели время! — Голос Николь стал пронзительным. — А я думала, что мы строим отношения!

— На основе чего? — Гоги застёгивал рубашку, не глядя на неё. — Мы почти не знаем друг друга. Встречаемся раз в неделю, занимаемся любовью и расстаёмся.

— А что ещё нужно?

— Понимание. Общие интересы. Желание быть вместе не только в постели.

Николь села на диван, закрыла лицо руками.

— Значит, это всё? — спросила она глухо.

— Наверное, да. — Гоги надел пиджак. — Николь, ты красивая, талантливая женщина. Найдёшь мужчину, который будет тебя по-настоящему любить.

— А ты меня не любишь?

Он помолчал, честно анализируя свои чувства.

— Нет, — сказал он наконец. — Я восхищался тобой, желал тебя. Но это не любовь.

— Тогда уходи, — тихо сказала она. — И больше не появляйся.

На улице Гоги глубоко вдохнул свежий утренний воздух. Странное чувство — не сожаления, а облегчения. Словно снял тесную одежду или вышел из душной комнаты.

По дороге в студию он размышлял о произошедшем. Николь была прекрасной любовницей, но между ними не было той искры, которая превращает влечение в любовь. Они занимались любовью, но не любили друг друга.

Страсть — это прекрасно, но она проходит. А что остаётся потом? Если нет духовной близости, общих целей, взаимного уважения — ничего не остаётся.

Николь искала покровителя, который помог бы её карьере. Он искал женщину, которая разделила бы его интересы. Они ошиблись друг в друге, приняв физическое влечение за нечто большее.

В студии его ждала привычная работа — эскизы, раскадровки, встречи с сотрудниками. Настоящая жизнь, наполненная смыслом и целью. А то, что было с Николь, — лишь эпизод, красивый, но неглубокий.

— Георгий Валерьевич, — заглянула Антонина Ивановна, — как дела? Хорошо отдохнули вчера?