Книга Художник из 50х Том II, страница 95 – Сим Симович

Гоги встал, подошел к окну. Внизу расстилалась Москва — огромная, многомиллионная, полная людей, которые завтра могут проснуться в мире, созданном его решениями.

— А если я откажусь?

— Тогда вы поедете преподавать рисование в педагогический институт в Магадане, — спокойно ответил Берия. — И будете вспоминать о былом величии до конца дней.

Угроза была высказана мягко, почти дружелюбно, но от этого не становилась менее реальной.

— Выбор за вами, Георгий Валерьевич, — сказал Крид, вставая. — Можете остаться художником и рисовать для узкого круга ценителей. А можете стать творцом новой реальности для миллионов людей.

— Творцом реальности…

— Именно, — кивнул Крид. — В ваших руках будут все инструменты культурного воздействия. Фильмы, которые увидят сотни миллионов. Книги, которые прочитают в десятках стран. Картины, которые станут символами эпохи.

Гоги представил себе эти возможности. Власть над умами, способность формировать мировоззрение целых поколений, возможность воплотить свои идеи в масштабах планеты.

— Какие условия? — спросил он, не оборачиваясь от окна.

— Полное подчинение партийной линии, — ответил Берия. — Никакой самодеятельности, никаких личных инициатив. Вы выполняете задачи, поставленные руководством.

— И никаких корейских экспериментов, — добавил Крид. — Теперь вы работаете в команде, а не соло.

Гоги долго молчал, взвешивая предложение. С одной стороны — небывалые возможности для творчества, пусть и в рамках идеологических рамок. С другой — полная потеря свободы, превращение в винтик государственной машины.

— А моя студия? — спросил он наконец.

— Войдет в структуру вашего министерства, — пояснил Крид. — Как и все остальные творческие коллективы страны. Вы сможете контролировать их работу, направлять в нужное русло.

— Значит, я получу не только власть, но и ответственность за всю культурную политику?

— Именно, — подтвердил Берия. — Провалите задачу — и отвечать будете головой. В самом буквальном смысле.

Гоги повернулся к собеседникам. В его глазах читалась решимость.

— Принимаю, — сказал он твердо. — Но с одним условием.

— Каким? — удивился Берия.

— Хочу полную свободу в выборе методов, — объяснил Гоги. — Цели ставите вы, способы их достижения выбираю я. Без вмешательства в творческий процесс.

Крид и Берия переглянулись.

— Согласны, — кивнул Крид. — Но результат должен соответствовать ожиданиям.

— Будет соответствовать, — пообещал Гоги. — У меня есть идеи, которые изменят всю культурную парадигму.

Он подошел к столу, взял ручку и подписал документы о назначении. Росчерк пера превратил художника-мечтателя в одного из архитекторов новой эпохи.

— Добро пожаловать в большую политику, товарищ министр, — сказал Берия, протягивая руку.

Гоги пожал ее, чувствуя, что пересек очередную черту в своей жизни. Теперь его кисть будет рисовать не на холсте, а на сознании целых народов.

— Когда приступаю к обязанностям?

— Немедленно, — ответил Крид, вручая ему еще одну папку. — Вот список первоочередных задач. Изучите по дороге в новый кабинет.

Они вышли из здания вместе. На улице Крид остановился, повернулся к Гоги.

— Знаете, что самое интересное? — сказал он задумчиво. — В Корее вы хотели спасти людей от войны. Теперь будете спасать их от неправильных мыслей.

— Это разные вещи, — возразил Гоги.