Книга Самая главная злодейка, страница 128 – Ольга Ильина

— Ты опозорила наш дом, ты опозорила меня. Завтра я вызову лекаря, и он выведет эту дрянь из тебя.

Мама вскинулась при этих словах, побледнела и зашипела, как разъяренная кошка харашши.

— Дом Аганитовых клинков опустился до убийства детей?

— Ты же опустилась до связи с этим скотом, — огрызнулся дед.

— Полукровки не скоты. Они часть нас. Мы сотворили их.

— Они — ошибка природы. И твое отродье тоже ошибка. Если ты не хочешь исправить ее, то я сам это сделаю.

— Я никогда тебе этого не прощу.

— А я никогда не прощу тебя. Моя единственная дочь, моя любимая дочь…

Она заплакала, а он ушел, даже не оглянувшись.

Но дом не хотел мне показывать маму, он хотел рассказать о деде, зашептал, зашумел и увел меня прочь из комнаты в коридор, где стоял, прислонившись к стене, сломленный и несчастный дед. Он не сказал ни слова, ушел, поднялся по лестнице, но дом не отпустил меня следом за ним, решив показать неожиданное: как дед крадется ночью по этому самому коридору к маминой двери, вставляет ключ в замок, поворачивает его и, постояв у двери несколько секунд, уходит.

— Он выпустил ее, — мысленно ахнула я, а дом уже спешил показать мне новое воспоминание.

Я узнала кабинет деда и даже вздрогнула, подумав, что мужчина, сидящий за столом реален, но нет — это было воспоминание, и дед в нем был немного моложе. Он читал что-то, хмурился, но, кажется, прочитанное его радовало. Я подошла поближе, чтобы посмотреть, что же его так занимает, но он уже отложил письмо и активировал мыслелов.

Всмотревшись в магическую проекцию, я снова ахнула. Ведь там, в чужих воспоминаниях была я — маленькая семилетняя девчушка, копающая землю в огороде нашего старого дома детской лопаткой. А когда из дома вышла мама в переднике, я чуть не задохнулась. Как и дед. Он коснулся проекции, словно мог потрогать ее в реальности, с таким непередаваемым выражением лица, не оставляющим никаких сомнений, что он любил мою маму, и кажется, любил и меня.

Видение сменилось, и вот уже заметно постаревший и осунувшийся дед сидит за тем же столом и… о ужас! Он плачет.

Меня от его вида аж оторопь взяла. Но, кажется, я догадалась, почему он плакал — это были те страшные дни после Кровавых песков.

И снова дом зашептал о другом, и показал мне другое время и снова деда, а напротив него… Эвена?

— Не думал, что когда-нибудь услышу от вас такое. Вы просите, чтобы правящий Дом взял вашу внучку под свою опеку?

— Я хочу, чтобы она жила во дворце.

— Надоело возиться?

— Я не могу в достаточной степени ее защитить. Вы можете, — поджал губы дед на наглую колкость Тени повелителя. — Флемора…

Эвен напрягся.

— Вам что-то удалось узнать?

— Нет, Клементина молчит. А эти подонки не спешат делиться секретами. Они заявляют, что девочка просто переутомилась, испугалась одиночества и заблудилась. А они вовремя не смогли ее обнаружить.

— Хорошо. Мы подумаем над вашим предложением.

— Я знаю, что моя внучка дорога принцессе Алатее…

— Чего вы хотите?

— Академия. Думаю, там им обеим было бы хорошо и безопасно.

— Вы же не хотели отдавать ее туда?

— Не хотел, но… здесь для нее слишком опасно.

— А второму деду вы отдать девочку не хотите?

— Он не просил, — замкнулся дед. — И нет, я не хотел бы, чтобы она жила с ним.

— Причина?

— Предпочту оставить ее при себе.

Это были последние слова, что я услышала, дом снова зашептал о другом. И на этот раз позвал меня на лестницу, уже к моей комнате.