Книга Самая главная злодейка, страница 93 – Ольга Ильина

— У тебя тоже есть поразительный дар, — растрогалась от моих слов дэйва, — ты умеешь убеждать.

— Потому что привожу хорошие доводы?

— Потому что сама веришь в то, что говоришь, — улыбнулась сквозь слезы она и обняла меня.

А мне все хотелось сделать что-то еще, что-то большее. Я, наверное, от Виэль заразилась этой потребностью осчастливить, пусть не всех, но самых близких. Правда, невеста я не очень счастливая, но я люблю и любима. И мне очень хочется, чтобы и Дивия тоже узнала каково это.

Мы еще немного поговорили о новом ателье Дивии, о том, что она уже наняла несколько помощниц, о планах по расширению; я рассказала о предстоящей поездке в Арвитан, о женихе, правда после этого она так за меня обрадовалась, что мне стало неловко. О смерти дядюшки упоминать не стала — не хотела огорчать. Ведь Дивия из той породы дэйв, которые чужие беды принимают, как свои, пропускают через сердце и очень страдают от этого. Я, хоть и не дэйва, но тоже такая. И мы, кроме поразительного сопереживания, получили в подарок еще и крайнее нежелание нагружать кого-либо своими проблемами. И если бы я рассказала, быть может, мне бы легче стало, но вряд ли Дивии это бы пошло на пользу. Да и не может она ничем помочь, никто не может.

Хорошо, что нянюшки прервали наше чаепитие, и Дивия не успела своими сенсорами уловить мое настроение. А я, стоило только их увидеть, осознала, как сильно скучала по обеим. А уж они-то как скучали, сразу принялись меня осматривать, причитать и закармливать всем, чем только можно. А я и не против совсем. За эту странную неделю я вообще почти ничего не ела, сначала из-за ссоры с Инаром, а теперь вот из-за дядюшки.

Увы, но моя преувеличенная жизнерадостность может, и обманула Дивию и няню Веру, но не укрылась от няни Олены. Мне не нужно было даже намекать, она сама поняла, что я пришла сегодня, снова подвергая себя опасности, не просто так. Поэтому, когда я доела последнюю булочку и допила третий стакан свежего молока, в кухне остались только мы вдвоем.

— Что тебя так беспокоит, цыпленок? — без предисловий спросила нянюшка. — Расскажи старой нянюшке все свои печали.

Кто тебя обидел?

— Никто, — грустно улыбнулась я, а няня еще больше встревожилась. Ведь я сама не поняла, что улыбаюсь сквозь слезы. Сквозь них же и спросила:

— Это правда, что мама мне не родная?

По ее окаменевшему лицу поняла, что правда, и сердце мое разломилось на части.

— Кто тебе сказал такую чушь?! — возмутилась нянюшка, но слишком неправдоподобно, наигранно.

— Не надо, — попросила я. — Не лги, пожалуйста. Не сейчас.

И она сдалась, присела на стул, плечи ее опустились, спина сгорбилась, а в глазах появилась невыразимая печаль.

— Знала я, что когда-нибудь этот день настанет. Не думала только, что так тяжело будет.

— Расскажи мне. Расскажи все.

Няня молчала не долго, все смотрела на меня с сочувствием, гладила по руке, а потом заговорила, тихо, как в детстве, когда она нам с Самирой и Теей сказку какую-нибудь рассказывала.

— Я познакомилась с твоей мамой через леди Мариссу.

Повелитель Дариан в то время ей как раз дом этот купил, и мы вместе начали его обживать.

Леди Марисса, наверное, чувствовала, что мне необходимо о ком-то заботиться после смерти моей доченьки. Адиль уже ушел искать справедливости или покоя в чужих краях. Я осталась совсем одна, обозленная, ненавидящая всех дэйвов на свете. А леди Марисса меня отогрела, новый смысл жизни вернула. Она же и привела Амарис…