Книга Тайна Солнечной принцессы - 4, страница 38 – Ольга Ильина

— Хватит, — резко ответила Паэль, вернув себе прежнюю маску уверенной в себе женщины, но руки ее дрожали, а значит, не так уж она была уверена, как хотела казаться. — Я не позволю так с собой разговаривать ни тебе, ни кому бы то ни было еще. И тем более не позволю отчитывать себя в присутствии… тех, кого это не касается. Но ты прав, я забылась. Прошу прощения. И я сама сообщу Инару о своей ошибке. А теперь, полагаю, наш разговор окончен. Лазариэль, проводи девушку к лекарям. Пусть посмотрят ее горло. И не цепляйся ты так за нее. Вряд ли даже моя сила способна ранить эту особу. Инар хорошо ее защитил.

С этими словами Паэль гордо вскинула голову, бросила на меня пристальный и немного тревожный взгляд и покинула кабинет ректора.

— Если бы я ее не знала, то подумала бы, что она сожалеет, — прокаркала я, пытаясь вернуть прежний голос. Получалось слабо.

— Не принимай все близко к сердцу, милая.

— Да куда уж мне… принимать. Где я, а где венценосная повелительница. А вы, правда, расскажете все Инару?

— Ты этого хочешь?

— Не думаю, — с сомнением ответила я на ждущий взгляд ректора. Этого мне еще не хватало — встать между ним и его матерью. Она и так меня не выносит, а что будет, если я стану на нее ябедничать? Точно тень подошлет как-нибудь вечерком, чтобы завершить начатое. — Пусть сами разбираются. К тому же я не питала никаких иллюзий, когда шла сюда.

— Чего она от тебя хотела?

— Очевидного — убеждала, что мы с Инаром не пара. Зря старалась, я и так это знаю.

— Но что именно могло так вывести ее из себя?

— Она хотела, чтобы я порвала с ним. Я отказала.

— И правильно сделала, — согласился ректор и как-то даже возмутился что ли? — Паэль и ей подобные не способны понять. Они никогда не чувствовали и десятой доли того, что чувствуем мы. Иначе бы она даже не мыслила о подобном. Разорвать связь истинных — безумие. Именно поэтому мне иногда жаль, что подобные союзы стали такой редкостью.

— Но в ее словах было много правды. Иллария никогда не примет меня. Будет война.

— Милая, ты забываешь, кто твой избранник. Ты думаешь, Инар это допустит?

— Он не всесилен, и он один.

— Ты будешь с ним. Если захочешь, конечно.

— Мне страшно, — неожиданно для самой себя призналась я.

— Это естественно, ты почти ребенок. И здесь встает вопрос — доверяешь ли ты моему племяннику? И насколько ты ему доверяешь?

Плохой вопрос, слишком личный, на который у меня нет правильного достойного ответа.

— Лихорадит?

Не то слово. Особенно после таких… хм… потрясений.

— Немного.

— Плохо, — растеряв всю свою жизнерадостность, проговорил ректор.

— Пройдет, — легкомысленно отмахнулась я.

— Да нет, детка, так просто не пройдет, — вздохнул он. — Я порой забываю, что ты не Иола. Она по большей части человек, а ты все же полукровка.

— И что? — не поняла я намеков ректора.

— А то, что ваша связь, как и ее последствия обоюдны. И ваши ссоры делу не помогают.

— А вы думаете, у меня нет поводов обижаться? — возмущенно воззрилась я на дэйва. — Он мне лгал. Вы тоже, между прочим.

— Лгать и недоговаривать — разные вещи.

— Чушь. Ложь, как ее не обзови, всегда будет ложью.

— Ох, и повезло же моему племяннику, ему в «истинные» максималистка досталась, — снисходительно усмехнулся он. — А скажи-ка мне, максималистка, как твое чувство справедливости сочетается с поцелуями с тем мальчиком-дэйвом?