Книга Дурак умер, да здравствует дурак, страница 99 – Дональд Уэстлейк

Правосудие защищает преступника, а не жертву. Вы правда хотите, чтобы было иначе?

— Я понимаю, что вы имеете в виду, сенатор, — сказал я. — И думаю, что вы правы. Но это — отвлеченные рассуждения, а тут — живое дело. — Я осторожно хихикнул. — Гиблое дело, так сказать.

— Я вам сочувствую, мистер Фитч, — ответил сенатор, — и очень хотел бы предложить вам более радужные виды на будущее, но это было бы нечестно. Вы видите, как нам тут не хватает людей, но, даже будь у нас полный штат и достаток денежных средств, мы и тогда могли бы только скрести по поверхности. Конечно, можно спровадить в места не столь отдаленные всю первую десятку уголовников, но за их спинами тотчас вырастут десять таких же. Поверьте мне, мистер Фитч, уголовная статистика прямо-таки ужасает.

— Это не просто статистика, — ответил я.

— А что, если я дам свидетельские показания? — спросила Герти. — Меня похитили, это не слухи и не пересуды.

Сенатор одарил ее грустной улыбкой.

— Опять же, есть у вас улики, свидетели? Вы можете опознать братьев Коппо как ваших похитителей?

— Те люди, которые меня сторожили, звонили Коппо по телефону.

— Вы способны это доказать? Употребление в речи имени собственного еще ничего не значит, мисс Дивайн, — сенатор откинулся в кресле и развел руками. — Уж простите, что беру на себя роль адвоката дьявола, но я хочу, чтобы вы знали, с чем мы столкнулись. Враг неуловим, и его очень грамотно представляют поверенные.

— Что же нужно, чтобы победить? — спросила Карен.

— Откровенно говоря, для этого нужны деньги, — ответил сенатор. — В большинстве случаев мы обязаны успехом тем сведениям, которые покупаем и за которые платим. К примеру, знай мы наверняка, кто из полицейских стоит на довольствии у братьев Коппо, можно было бы обойти их и обратиться к честным офицерам, поставить ловушки и поймать мздоимцев с поличным. Если бы мы могли заплатить осведомителям и выведать имена похитителей мисс Дивайн, предложить одному из них награду за свидетельские показания… — он развел руками. Мы это делаем, но в час по чайной ложке. Медленно обрубаем щупальца, но голова спрута, похоже, остается в целости и сохранности.

— А Коппо знай себе охотятся за Фредом и за мной, — вставила Герти.

— Могу предложить только одно, — сказал сенатор. — Покиньте город, а если можете, то и страну, и дождитесь, пока этих уголовников надежно упрячут за решетку.

— А если их никогда не упрячут? — спросила Карен.

— Право же, не знаю, что вам сказать, — проговорил сенатор.

Последние минуты две я усиленно размышлял о происходящем и поэтому без промедления спросил:

— Сенатор, вероятно, вам помогло бы пожертвование?

Данбар мечтательно улыбнулся.

— Пожертвование никогда не помешает.

— У меня есть кое-что для вас, — сообщил я ему.

Женщины окинули меня странным взглядом. Карен спросила:

— Фред, что ты собираешься делать?

— Отдать деньги, — ответил я. — Вот достойная цель. Посадить в тюрьму Коппо и иже с ними.

— К чему вы клоните, мистер Фитч? — поинтересовался сенатор.

— Не надо, Фред! — воскликнула Карен.

Но я уже преисполнился решимости.

— Ваша организация получит все, — сообщил я сенатору. — Триста тысяч долларов. Мне эти проклятущие деньги без надобности, а вам могут принести большую пользу.

Разумеется, все объединили усилия и принялись отговаривать меня. Карен твердила: «Не надо, не надо», но Герти была настроена более ожесточенно и сообщила мне, что я спятил, ибо ни один человек в здравом уме не отдаст триста тысяч и т. д. и т. п. и проч. Молодой человек, Боб, долдонил: «Не рубите сплеча, мистер Фитч», а сенатор выдавал высказывания вроде: «Знаете, вам непременно надо это обдумать», «Почему бы вам прежде не посоветоваться с вашим приходским священником, послушать, что он скажет, а уж тогда…» или «Не надо совершать поступков, о которых на другой день придется сожалеть».