Книга Отдам дракона в хорошие руки, страница 104 – Марина Ефиминюк

– Под «мы» ты кого имеешь в виду? – хмыкнула я. – Лично мне хочется придушить художника. Скажи, это тоже повлечет скандал?

– Однозначно.

– Тогда оставим до Родолесса… – Тут я поняла, что именно ляпнула, и просто махнула рукой, заминая спорную тему: – Приставь охранника. От меня тоже посторожит.

В покоях моего возвращения дожидались служанки, пересмешник, приукрашенный тоненьким ошейником из мягкой кожи, и шкатулка с мазями в баночках из малахита, переданная дворцовым лекарем. Горничные от бестии были в восторге, называли мелкого «вейри»^[6]и без особого пиетета чесали между прижатых к башке ушей.

– Вейри нравится наряжаться, – улыбнулась Иридия, заплетая мне волосы в сложную косу.

Пересмешник между тем яростно, но безрезультатно пытался стянуть ошейник.

– Вижу, – с иронией согласилась я.

С нелегкой жизнью домашнего питомца мелкий начал смиряться, получив за завтраком кусок ветчины. Он громко чавкал, от удовольствия светились уши. Судя по всему, в ветчину бельведер, обреченный называться Вейри, влюбился сразу и навсегда.

Внезапно в покои вломился еще один тяжело влюбленный. Заполошно дыша, взлохмаченный, помятый Ян прижался спиной к двери и просипел севшим голосом:

– Я спрячусь у тебя! За мной гоняется стража владыки!

И пересмешник с радостью повторил за ним слово «владыка». Два раза. Видимо, чтобы не забывали, что Эсхард существует и встречает посланников из Авиона.

– В каком смысле? – искренне удивилась я, не донеся до рта чашку с чаем.

– Хочет меня бросить в темницу!

Широкими шагами Ян пересек комнату, схватил со стола графин с лимонной водой и большими глотками начал хлебать прямо из горла. Он выудил двумя заметно дрожащими пальцами лимонный ломтик, обсосал и бросил обратно в воду. Пересмешник от наглости потенциального корма выронил из лап ветчину. Я просто уронила челюсть.

– Виталия, я должен признаться, что попал в крупные неприятности! – с серьезной миной объявил художник. – Сегодня я проснулся в покоях владыки.

– Да неужели? – Отставив чашку с чаем, я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– Понятия не имею, как там оказался. Проснулся, а комната незнакомая! Думал тихонечко уйти, но этот бугай поджидал! Он меня преследовал и что-то кричал. Я же по их, по-драконьи, толком не научился. Еле ноги унес!

– Другими словами, ты сбежал от собственного охранника, – заключила я.

Возникла долгая пауза. От напряженной работы мысли у Яна дернулся карий глаз.

– У меня теперь есть охранник?

– Личный, – согласилась я.

– Похоже, я забыл больше, чем мне кажется, – начал догадываться он, что вчера страдал всей творческой натурой. – Зачем мне охрана?

– Ну как же… – протянула я и взяла верхний лист из лежащей на столе пожеванной пачки вчерашних стихов. – Прекрасная Данри, улыбку сотри! Сердце не рви… Подожди, что-то не могу расшифровать, что дальше. Ах! На месте замри! Чудесная поэзия. Почерк, правда, отвратительный.

– Это мое? – фальцетом спросил Ян и кашлянул в кулак.

– Ты сказал, что художники имеют право писать стихи, – хмыкнула я. – Специально сохранила для твоих потомков. Здесь еще много прекрасного…

– Остановись, – перебил он и плюхнулся на стул. – Кажется, я должен спросить, как попал в покои владыки.

– На его закорках, – без особого участия подсказала я.

– Нет, я передумал спрашивать, – отказался Ян от подробностей вчерашнего пьяного демарша. – А зачем мне страж?