Книга Отдам дракона в хорошие руки, страница 74 – Марина Ефиминюк

– Возвращаемся в академию, – бросила я, проходя мимо. – И скажите остальным, чтобы больше не выпускали бестий. Пусть сразу возвращают в вольеры.

Обратно мы ехали в гробовом молчании. Обезьянка прилипла к моему грязному сапогу, обхватила хвостом ногу и не шевелилась. К счастью, она почти ничего не весила. Лысый петух нахохлился в переноске и тоже не трепыхался. Полагаю, оба страдальца, внезапно вышвырнутые в дикую природу, боялись подать признаки жизни, чтобы жестокие драконы их в эту самую природу не вернули.

– Мой драгоценный друг… – попытался заговорить Илайс, но прикусил язык, встретив мой свирепый взгляд.

Первым делом, не переодеваясь, я отправилась в кабинет ректора, где, по словам вездесущего смотрителя, находился Эсхард. Приемная, пахнущая чернилами и хвойным благовонием, оказалась пуста. Секретарь, строгая дама в летах, при знакомстве принявшая меня за заплутавшую в коридорах студентку академии, куда-то отлучилась. Остановить вторжение на подступах к двери было некому.

Я даже нашла в себе остатки вежливости, чтобы постучать. Три раза. Очень громко. И распахнула дверь, пока вежливость окончательно не покинула чертоги разума.

Эсхард сидел за большим ректорским столом и удивленно изогнул брови, когда я переступила через порог. В измазанной форме ловца, в грязных сапогах и с не менее вымазанной бестией, прилипшей к ноге.

– Господин Нордвей, – пересекая кабинет, заговорила я, – вы сказали, что к вам можно обращаться в любое время и по любому поводу. Решила воспользоваться этим правом. Мне есть что сказать!

Он с трудом оторвал взгляд от мелкой бестии на моей ноге и объявил:

– Прервемся.

Нахмурившись, я обернулась и обнаружила, что с каменной стены на нас, точно с живых картин, в большой озадаченности смотрят несколько незнакомых драконов. Один так и замер с недонесенной до рта кружкой.

– Здравствуйте, уважаемые рейнины, – сухо поздоровалась я.

Из стены четко донеслось сдержанное покашливание, словно эти самые господа сидели в ректорском кабинете.

Эсхард прикрыл серебряным колпаком связующий артефакт, чем-то похожий на гадальный шар, и изображения исчезли. Тишина в большом кабинете воцарилась идеальная.

– Поздравляю тебя с первой пойманной в южных землях бестией, – вымолвил Эсхард, указав на пересмешника.

– Подождите поздравлять, кейрим Нордвей, – ответила я, изобразив улыбку, отчего меня порядочно перекосило, а челюсть знатно свело. – Сначала позвольте поблагодарить за дары. Теплого ветра вашим крыльям! Что там еще надо сказать?

– Теплого ветра вполне достаточно, – медленно проговорил он, с подозрением вглядываясь в мое чумазое после кувырков по папоротникам лицо. – Виталия, пожалуй, я должен задать этот вопрос, даже если тебе он покажется странным. Дары были подписаны моим именем?

– Знаете? Не проверила! – фальшиво воскликнула я и посмотрела на ушастое, хвостатое чучело, прилипшее к сапогу. – Полагаю, карточки с подписью потерялись, когда бестий выпускали в лесу из переносок.

Густые рыжие брови владыки поползли на лоб.

– Правильно ли я понимаю: что-то случилось утром во время охоты и теперь ты в дурном настроении?

– Вам кажется, будто я в дурном настроении? – вопросом на вопрос ответила я, хотя понимала, что откровенно пытаюсь разозлить дракона и стоит придержать коней, но эти кони меня уже несли. – Вовсе нет, кейрим Нордвей. Вы ошибаетесь. Я в ярости!