Книга Долина смерти, страница 60 – Карина Халле

То, что чуть не случилось.

Иногда я думаю, а не проще ли быть таким, как он?

— Дженсен, — Элай отстает, чтобы ехать рядом со мной, его голос тих. — Темнеет.

Я киваю, прикидываю варианты.

— Короткий путь через поляны?

— Снега много. Рискованно.

— Рискованнее, если стемнеет.

Элай понимает меня без лишних слов. Знает, чем все может кончиться. Кивает и уходит вперед, ищет еле заметную тропу в соснах. Она выведет нас к перевалу, а там и до хижины рукой подать. Полчаса, и мы будем в тепле.

Я подталкиваю Джеопарди вперед, приближаясь к Обри.

— Здесь тропа становится сложной. Держись ближе.

Она бросает на меня взгляд, снежинки лежат на ее ресницах, щеки раскраснелись от холода.

Чертовски красива.

— Все в порядке? — спрашивает она.

— Просто погода, — лгу я. — Шторм надвигается, и быстрее, чем ожидалось.

Ее глаза смотрят в мои слишком долго, ища правду. Она чувствует, что я что-то недоговариваю, но, к счастью, не настаивает.

Тропа сужается по мере того, как мы поднимаемся, заставляя нас снова ехать один за другим. Снег накопился настолько, что скрывает тропу, но лошади инстинктивно осторожно пробираются вперед. Над нами перевал виден проемом на фоне быстро темнеющего неба. Как только мы его пересечем, мы спустимся в защищенную долину, где нас ждет хижина. Еще полчаса, может, меньше.

Ветер доносит звук — далекий, скорбный плач, который можно принять за вой койота, если не знаешь, что это такое. Моя рука рефлекторно опускается к винтовке в чехле. Позади меня Хэнк бормочет что-то.

— Просто шторм, — кричу я в ответ, и сам в это не верю.

Мы достигаем перевала, когда с неба исчезает последний луч света. Ветер обрушивается на нас здесь во всю силу, ничем не сдерживаемый, бросая снег прямо в лицо. Я ненадолго спешиваюсь, проверяя тропу впереди. Спуск крутой, но проходимый, если идти медленно.

— Всем спешиться и вести лошадей в поводу, — приказываю я. — Слишком опасно ехать верхом.

Никто не спорит. Даже Рэд, который с самого начала похода испытывает мое терпение, понимает, насколько опасен этот спуск. Оступись кто-то — сломанная нога у лошади или всадника станет смертным приговором в этой глуши.

Я беру Джеопарди под уздцы одной рукой, а другую протягиваю Обри, когда она с трудом сползает со спины Дюка. Ее пальцы в перчатках на мгновение сжимают мои, на удивление сильно.

— Смотри под ноги, — говорю я ей. — Держись между мной и Элаем.

Спуск коварен, каждый шаг — это борьба с гравитацией и ненадежной почвой. Снег заполнил углубления между камнями, создавая ложное впечатление твердой земли. Дважды мне приходится ловить Обри, когда она поскальзывается, ее тело на мгновение сталкивается с моим, прежде чем она восстанавливает равновесие. Каждое прикосновение посылает по мне нежелательный импульс, отвлекающий от главного, напоминая о недавних моментах.

Нужно сосредоточиться на выживании. Дойти до убежища. Сберечь этих людей. Сберечь ее.

Вой повторяется, ближе. Не койот. Не ветер. Я притворяюсь, что не слышу, но ускоряю шаг. Лошади нервничают, мотают головами, их глаза полны страха. Они чувствуют, что-то здесь есть и преследует нас в сгущающейся тьме.

— Мы почти на месте, — говорю я, стараясь казаться спокойным. — Еще немного.

Впереди открывается долина, защищенная горами со всех сторон. И там, внизу, — охотничья хижина, которую построил еще мой дед после войны. Прочная, надежная, из камня и дерева, с высокой крышей, которая не боится снегопадов.