Книга Долина смерти, страница 99 – Карина Халле

— Ты видел, что он сделал с Рэдом! — кричит она. — Он опасен.

— Рэд не знает, что он видел! — возражает Коул, брызжа слюной, но Обри по-прежнему твердо держит винтовку. — На него мог напасть… медведь. Кто угодно! Зачем Хэнку это делать?

Рэд стонет на столе, его лицо бледное от боли и потери крови. Бинты, наложенные Обри, уже насквозь промокли, малиновый цвет распространяется по белой ткани. Его глаза, когда открываются, выглядят стеклянными, взгляд блуждает по комнате.

— Холодно, — бормочет он. — Почему так холодно?

Тем временем стук усиливается, больше не мягкий, а настойчивый, требовательный.

И как будто кто-то говорит…

Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня.

— Что нам делать? — спрашивает Элай, в его голосе слышится страх, он смотрит между нами и в окно, ища Хэнка.

Я смотрю на Обри, по-прежнему целящуюся в Коула.

— Ты у нас агент, — говорю я ей. — Что нужно делать в такой ситуации?

— Трудно соображать, когда тебя хотят пристрелить, — говорит она, не отрывая глаз от Коула.

— Коул, — говорю я ему. — Отойди и слушай. Не давай ей повода стрелять в тебя, потому что она выстрелит, если я не сделаю это первым.

Коул смотрит на меня, на нее, на окна. Его слегка трясет. Он до смерти перепуган. Но, наконец, отступает, пока не упирается в стену.

Я пользуюсь моментом, подхожу к нему и забираю пистолет Обри. Но вместо того, чтобы отдать его ей, засовываю за пояс. Она встречается со мной взглядом. Между нами возникает понимание.

Она мне не доверяет.

И я ей тоже.

23

—

ОБРИ

В хижине тихо, если не считать тяжелого дыхания Рэда и стука в окно. Стук замедлился за последние несколько минут, но потом снова начинается.

Тук. Тук. Тук.

Я стараюсь сосредоточиться на помощи Рэду. Пытаюсь не думать о Хэнке с безумными голубыми глазами и окровавленным ртом, стоящем за окном и стучащем в него, словно сумасшедший монстр. Он ведь может ворваться в хижину, если захочет? Но он даже не пытается. Просто монотонно стучит, словно хочет напомнить о своем присутствии.

— Нужно больше света, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, несмотря на леденящий ужас. — И чистой воды. Если у нас еще что-то осталось.

Лишь Элай реагирует, молча поднося ближе керосиновую лампу и ставя на огонь котелок с водой. Его лицо непроницаемо, но я вижу страх в его глазах. И еще… недоверие. Недоверие ко мне. Я ожидала, что Дженсен почувствует себя обманутым, но этот взгляд Элая ранит гораздо сильнее.

Рэд неподвижно лежит на столе. Его лицо осунулось, кожа приобрела землистый оттенок. Рана на руке выглядит ужасно, несмотря на все мои попытки ее обработать. Вокруг нее вздулась безобразная багровая опухоль, расползаясь словно яд. Это не похоже ни на одну инфекцию, которую я когда-либо видела. Слишком быстро, слишком агрессивно, словно кожу исковыряли.

— Насколько все плохо? — хрипит Рэд. Кажется, ему все равно, что я коп. Впрочем, чего еще ожидать от человека, который на пороге смерти?

Черт возьми. Нельзя думать об этом. Нельзя сдаваться так рано. У него еще есть шанс. Но он потерял слишком много крови, и мы застряли в этой богом забытой глуши. Ему нужен укол от столбняка, укол от бешенства, антибиотики… черт возьми, все, что угодно! Инфекция уже прогрессирует, и я не знаю, как нам успеть доставить его в город.

Но главный вопрос не дает мне покоя. Вопрос, который терзает Дженсена и Элая: Рэд и Коул не знают правды. Они не знают, что Хэнк — не просто сумасшедший. Они не знают, что укус Хэнка может превратить Рэда в чудовище. Неужели Хэнк специально укусил его, зная, что произойдет? Неужели он хотел пополнить свою армию?