Книга Долина смерти, страница 100 – Карина Халле

Или Рэду просто повезло, что он сумел отбиться?

Можно ли это вообще назвать везением?

— Я видела и хуже, — говорю я, глядя Рэду в глаза. Лгу, не моргнув глазом, и осторожно снимаю пропитанную кровью повязку, чтобы оценить масштаб повреждений.

— Не ври, — усмехается он, и его смех переходит в мучительный кашель. — Я… я стану таким же, как Хэнк?

— Не неси бред, — огрызается Коул из своего угла. Он сидит, словно парализованный, прижавшись спиной к стене. — Хэнк просто сошел с ума и укусил тебя. Он не зомби.

Но вопрос Рэда повисает в воздухе без ответа. Я не знаю, что с ним происходит, не знаю, распространяется ли сейчас голод по венам Рэда, преображая его изнутри, или это вообще не так работает. Все, что я знаю, — это медицинские факты: учащенный пульс, кожа то горит от лихорадки, то становится липкой от пота, зрачки расширены, несмотря на свет лампы.

Тук, тук, тук.

Опять кто-то у окна.

Каждый удар, кажется, вот-вот разорвет мои нервы, и, глядя на других, я вижу, что они чувствуют то же самое.

Тук, тук, тук.

— Мы сделаем все возможное, — говорю Рэду правду и изо всех сил стараюсь не обращать внимания на опасность, притаившуюся снаружи.

Краем глаза я вижу, как Дженсен ходит возле двери, мой пистолет заткнут за пояс его брюк. Он нужен мне сейчас больше, чем когда-либо, и все же я потеряла его доверие, вероятно, навсегда. В конце концов, мы оба лжецы. Оба хранили секреты, полагая, что поступаем правильно. Это должно было бы создать своего рода равенство между нами, но вместо этого лишь углубило пропасть.

Снаружи ветер стих, и стук в окно стал более отчетливым. Хэнк — или то, во что Хэнк превратился, — все еще там, все еще пытается проникнуть внутрь. Все еще голоден.

И, возможно, он не один.

Рэд судорожно вздрагивает, его пробирает сильная дрожь, от которой мои руки едва не отлетают от его раны.

— Холодно, — бормочет он, стуча зубами. — Почему здесь так чертовски холодно?

В комнате достаточно тепло, а это значит, что ему становится хуже, и очень быстро.

— Принесите ему одеяло, — говорю я ровным голосом. — И алкоголь, если у нас есть. Чтобы выпить. Это согреет его изнутри.

Я даже не уверена, правда ли это, но звучит убедительно.

Коул неохотно двигается, доставая из своего рюкзака побитую флягу и бросая ее Элаю, а не передавая мне напрямую. Жалкое сопротивление.

Элай отдает виски, и я прошу его поддержать голову Рэда, пока я вливаю виски между его сухими и потрескавшимися губами.

— До дна, — говорю я ему.

Рэд глотает, кривясь от вкуса.

— Гадость, — бормочет он.

— Без жалоб, — упрекает его Дженсен с легкой улыбкой. — Мы отдаем тебе свои запасы.

Затем он смотрит на меня, ожидая ответа, и кивает в сторону кроватей.

Я киваю и говорю Элаю промыть рану свежекипяченой водой, затем отхожу от Рэда и следую за Дженсеном, подальше от чужих ушей.

— Сколько ему осталось? — спрашивает Дженсен тихим и хриплым голосом.

— Не знаю, — признаюсь. — Я никогда раньше ничего подобного не видела.

— Точно? Я уже не знаю, чему верить.

— Я не врач. У меня нет всех ответов.

— Ты хочешь ответов, агент Уэллс? — возражает он, с горечью выделяя мое звание. — Их нет. Как только голод начинает распространяться. Ты видела, кем стал Хэнк. К утру Рэд станет таким же.

Рэд издает звук, наполовину смех, наполовину рыдание. Видимо, мы не так уж и далеко отошли.