Книга Долина смерти, страница 101 – Карина Халле

— Ну, просто ахуенно, — говорит он хриплым голосом. — Пережил пятнадцать лет работы на ранчо, драки в барах и дерьмо от Маркуса, чтобы в итоге стать едой для зомби в горах.

— Ты не зомби, — твердо говорит Элай, меняя повязки. — С тобой все будет в порядке.

Но в ложь становится все труднее верить.

Снаружи снова начинается стук в окно, на этот раз более настойчивый. Три быстрых удара, пауза, затем еще три. Почти как азбука Морзе. Сообщение, пытающееся пробиться наружу.

— Кажется, он издевается над нами, — бормочет Коул, нервно поглядывая на окна, занавески не дают нам увидеть, что там снаружи. — Пытается залезть к нам в головы.

— Или пытается общаться, — предполагаю я, хотя от этой мысли по спине пробегает холодок. Если Хэнк сохранил рассудок, чтобы попытаться передать сообщение, что еще он может помнить? Какие части его человечности могут быть е целы, запертые внутри чудовищной оболочки?

Если дело дойдет до крайности, можно ли с ними договориться?

Или это станет нашей последней, роковой ошибкой?

Дыхание Рэда внезапно меняется, становится более частым, более поверхностным. Его глаза, когда они открываются, смотрят в никуда, бегая по комнате, словно выслеживая движение, которого нет.

Я бросаюсь к нему.

— Что-то не так, — говорю я, прикладывая пальцы к его шее, чтобы проверить пульс. Бешеный, неустойчивый. — У него резко подскочила температура.

Прежде чем кто-либо успевает среагировать, Рэд кричит:

— Боже, спаси нас всех! — и его тело напрягается, спина выгибается дугой над столом в жестоком припадке. Его ноги дергаются, едва не пиная Дженсена в грудь. Его руки хаотично размахивают, раненая задевает лампу, и та падает на пол. Элаю удается подхватить лампу, чтобы не разлился керосин, но хижина погружается в полумрак, свет исходит только от догорающих углей в печи.

— Держите его! — приказываю я, хватая Рэда за бьющиеся в конвульсиях руки. — Не дайте ему навредить себе!

Дженсен и Коул быстро реагируют, прижимая ноги Рэда, пока Элай хватает его за здоровую руку. Мне удается зафиксировать раненую, стараясь держаться подальше от места укуса. Сила Рэда поражает, он не похож на человека в полумертвом состоянии. Нам всем четверым приходится удерживать его от конвульсий, чтобы он не упал со стола.

Припадок кажется бесконечным, хотя, вероятно, длится всего минуту или две. Когда он, наконец, стихает, Рэд замирает, так внезапно, что на мгновение я боюсь, что он умер. Я снова прикладываю пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс.

Есть — слабый, но присутствует.

— Что, черт возьми, это было? — спрашивает Коул.

— Припадок, — говорю я, хотя это не похоже ни на один припадок, который я видела раньше. — Вероятно, из-за лихорадки. Рана заражена и распространяется.

Элай подносит лампу и зажигает ее, освещая лицо Рэда. Его кожа приобрела восковой, серый оттенок, щеки запали, как будто он похудел за последний час. Темные вены выделяются на его шее, образуя зловещие узоры под кожей.

Это происходит быстро.

Слишком быстро.

Только что он шутил о том, что станет едой для зомби, а теперь выглядит нечеловечным.

— Он…? — начинает Дженсен, затем замолкает, словно не желая озвучивать вопрос.

Прежде чем я успеваю ответить, глаза Рэда резко открываются.

Я кричу.

Они синие.

Бледные, сверкающие, ледяные.

— Всем назад! — приказывает Дженсен, хватаясь за винтовку.