Книга Цветы пиона на снегу. Том 1, страница 101 – Моргана Маро

– Не все в клане признают ее, но в деревнях можно заметить алтари. Говорят, если на праздник луны возжечь благовония и преподнести дары, то зима выйдет не настолько суровой. Не знаю, есть ли вообще духам дело до нашего края, – неловко признался Вай Сянцзы.

Действительно, духи были равнодушны к людям. Они заправляли тем, чем им велел Цзинь Хуэй. Только и всего. Им чужды забота, отчаяние, тревога, сочувствие. Они ни люди, ни демоны – духи, которые смогли обрести тела благодаря вере народа. Они стоят выше заклинателей, императоров, владыки демонов, но выше Цзинь Хуэя быть не могут.

– Я… не верю, что Цзинь Хуэй покинул нас, – тихо произнес Вай Сянцзы, словно боялся, что их кто-то услышит.

– Покинь он нас, духи давно бы сказали об этом, – согласился полукровка. – Они не умеют держать язык за зубами. Вдобавок разве в легендах не говорится, что Хаос настолько сильно ранил его, что душа Цзинь Хуэя вдребезги раскололась? И чтобы восстановиться, он на несколько тысячелетий погрузился в сон, и когда Гуан и Ухэй откроют глаза, то проснется и Цзинь Хуэй.

– Точно, точно! А-Сяо, а ты как думаешь?

– Не знаю, – тихо признался тот.

Вэнь Шаньяо после двадцати прожитых жизней, после всех ужасных поступков, которые он совершил, буквально истребив бо́льшую часть населения Царства людей, так и не повстречал Цзинь Хуэя. Верховному духу словно было наплевать на все те бесчинства, что устраивал Король Бездны. Он не появился ни когда Вэнь Шаньяо зарезал императора, ни когда избавился от большей части кланов и школ. Возможно, Цзинь Хуэй так и не смог восстановиться после битвы с Хаосом и его душа угасла, а может, он до сих пор спит, и сон его настолько глубок, что никто и ничто не способно его пробудить.

С тоской глядя на уходящее солнце, юноши взяли со стола мешочек с рисом, который рассыпали вокруг постройки на случай нежданных ночных гостей. Сев обратно, они принялись ждать, вслушиваясь в треск сверчков и кваканье лягушек. Первым, не выдержав, уснул Вай Сянцзы, облокотившись о стену и свесив на грудь голову.

– Можешь отдохнуть. Я посторожу, – предложил Шэнь Лэйбао.

– Я еще не устал.

Полукровка кивнул, рассматривая свои мозолистые пальцы. Он несколько раз поднимал взгляд на Вэнь Шаньяо, словно намеревался его о чем-то спросить, но так и не решался, и тот все же не выдержал:

– Что такое?

– Каково это… иметь личного мастера?

Вэнь Шаньяо не сдержал нервного смешка, поспешив скрыть его за кашлем:

– Трудно сказать… Младший мастер Лу не особо разговорчив, да и редко когда что-то поручает мне. В основном мы… просто сидим и занимаемся своими делами, – неловко признался он.

– Ты разочарован в нем? – осторожно спросил полукровка.

– Ну… не знаю, чего я ожидал. До этого ведь у младшего мастера Лу не было учеников.

«И лучше бы их не было никогда», – добавил про себя Вэнь Шаньяо.

– Я слышал, что мастера заменяют отцов.

Вэнь Шаньяо едва не подавился, нацепив неуверенную улыбку. Такого отца, как Лу Чуньду, и врагу не пожелаешь. Он скорее выступал как его персональный мучитель.

– Я пока не готов к новому отцу. Мне хватает и сестры.

– Она далеко?

– Очень.

Поднявшись, Вэнь Шаньяо неторопливо прошел к гробам, чувствуя на себе вопросительный взгляд Шэнь Лэйбао. Тот не просил рассказать больше: как зовут сестру, почему они разделились, ищет ли та его? На некоторые вопросы Вэнь Шаньяо и сам не знал ответа. Ему оставалось только надеяться, что Вэнь Сяньмин жива и ждет его. Когда потопы на востоке прекратятся, он отправит сестре весточку, а потом и сам пойдет к горам Дуфанг, если она не найдет его раньше. Все равно лучше, чем следующие годы посвятить Байсу Лу и Демону.