Книга Цветы пиона на снегу. Том 1, страница 139 – Моргана Маро

Вэнь Шаньяо шагнул ближе, и под его ногами хрустнула ветка. Сяннюй обернулись и с испуганным вскриком спрыгнули в воду, растворившись пеной. Светлячки вмиг разлетелись, и в лесу стало до ужаса тихо.

– Постойте! – запоздало воскликнул Вэнь Шаньяо, но дев уже не было.

Подойдя к ручью, он подобрал брошенный гребень из белой кости, растерянно покрутив его в руке и оглянувшись. Везде были разбросаны заколки, деревянные коробочки с помадой и румянами, а также жемчужины разных цветов и размеров. Спугнувшие сяннюй люди стремились забрать все, что они тут оставили, порой не задумываясь, что бо́льшая часть из этих вещей – лишь иллюзия. И потому удивлялись, когда вместо монет и жемчуга из карманов доставали камни и водоросли.

Сев на ближайший валун, Вэнь Шаньяо уже собирался достать гуцинь, как неуверенно замер. Этот инструмент не любит его и не собирается ему поддаваться. Значит, нужно найти ему замену.

Тень вокруг Вэнь Шаньяо заклубилась, скользнув ему на колени прохладным потоком и приняв вид черного гуциня с такими же струнами и легкой дымкой в виде кисточки. Инструмент был холодным и плотным, но стоило Вэнь Шаньяо немного надавить, как обращался в дым, тут же по его воле собираясь обратно.

Первые ноты были без звука, но постепенно обретали плотность и голос. Они подобно грому прозвучали в тишине леса, постепенно складываясь в мелодию, что полилась под пологом. А ведь он и не догадывался, что тень способна и на такое.

Слышать чистый, прекрасный звук было непривычно, особенно после жутких завываний. Но все же у Вэнь Шаньяо получалось – неуклюже, неуверенно, порой с перерывами, но это было то, чего от него ждал Лу Чуньду.

В воде раздался всплеск, и на Вэнь Шаньяо взглянула пара черных глаз. Самая смелая сяннюй выглянула из воды, склонив голову и наблюдая за заклинателем. Послушав его некоторое время, она подплыла ближе, положила руки на камень рядом с Вэнь Шаньяо и не моргая взглянула на него. Ее сестры остались на противоположном берегу, они вновь забирались на валуны и доставали свои гребни.

Стоило Вэнь Шаньяо закончить мелодию, как смелая сяннюй вздохнула:

– Столь юное дитя, а уже облачен в форму заклинателей… как печально.

– Правда? А разве жить вечность – не в тягость вам?

– Откуда такое дитя может об этом знать?

Вэнь Шаньяо улыбнулся, но не ответил, и гуцинь на его коленях обратился в дымок. Сяннюй ахнули, с интересом взглянув на нежданного гостя.

– Я услышал вашу мелодию и хотел бы спросить: не научите ли вы меня так же играть?

– Это музыка духов, неподвластная рукам человека.

– Я бы мог оказать вам ответную услугу, – склонив голову, улыбнулся Вэнь Шаньяо.

Сяннюй переглянулись, и ближайшая к нему запрыгнула на камень. Ее нагота ничуть не смутила Вэнь Шаньяо, и та, поняв это, слегка обиженно запахнулась полупрозрачной тканью.

– И что же ты готов предложить нам, бессмертным девам?

Оглянувшись, Вэнь Шаньяо подобрал с земли баночку с румянами, взглянув на нескольких раскрашенных сяннюй. Их кожа была неестественно белой, как снег, а глаза – черными, как тьма ночи. Они так же восхищали, как и пугали. Когда-то все они были молодыми девушками, утонувшими в реках или погибшими в лесах. Охотница Минъюнь не всегда успевает собрать все души, и часть из них находят духи, забирая себе. Так рождаются светлые духи. Их трудно убить, и время больше неподвластно над их телами, но стоит все же умертвить духа, и душа больше не вернется к тетушке Фагуань. Они станут одним целым с миром, закончив круг перерождения раньше срока. Поговаривают, что верным жрицам в храмах принцесс Юэ и Син дозволено в следующей жизни стать духами, завершив перерождения.