Книга Цветы пиона на снегу. Том 1, страница 136 – Моргана Маро

– Да, но, боюсь, мои навыки так плохи, что шифу убьет меня на месте, сыграй я ему.

– Все не может быть так плохо, – не поверила Хуа Хэлю.

Вэнь Шаньяо снял со спины завернутый в ткань гуцинь, положил его перед собой и исполнил первые несколько нот. От изумления Хуа Хэлю забыла прикрыть лицо веером, некоторое время потрясенно смотря на пальцы Вэнь Шаньяо, словно те жили своей жизнью.

– Я ведь правильно все делаю?

– Да, но этот звук… ох, позволь мне попробовать.

Вэнь Шаньяо придвинул к ней гуцинь, и стоило пальцам Хуа Хэлю коснуться струн, как раздался похожий на вой звук. Они оба застыли, смотря на инструмент с толикой непонимания и обиды.

– Видимо, этот гуцинь не любит не только меня.

Хуа Хэлю не ответила, проведя пальцами по лакированному дереву и задумчиво кивая, прежде чем произнести:

– Сдается мне, это далеко не обычный гуцинь. Он выполнен из дерева саньчжушу.

– Разве саньчжушу не белое дерево? – припомнил Вэнь Шаньяо.

– Сам ствол и ветки белые, но корни черные. Встретить белый гуцинь – редкость, ведь дерево нельзя рубить, да и растет оно только в императорском дворце и Сюэши. Однако именно из саньчжушу делаются музыкальные инструменты для клана Байсу Лу. Дерево не бессмертно, и стоит ему умереть, как его разбирают на части.

– И чем различаются сделанные из веток и из корней гуцини?

– Дай-ка вспомнить, – задумалась Хуа Хэлю, наверняка в голове перебирая все те мифы и легенды, которые когда-либо слышала, а также полученные от заклинателей знания. – Инструменты из ветвей и ствола саньчжушу обладают способностью изгонять демонов одним своим видом, не говоря уже об игре. Из корней же редко когда что-то делают – они более хрупкие и не всегда поддаются обработке.

– Но в корнях заключается сила.

– Да. Я слышала, что иногда созданные из корней инструменты словно имеют свой разум, и не все могут на них сыграть.

– Сестрица думает, что это один из таких случаев?

– Вполне возможно.

Вэнь Шаньяо растерянно взглянул на гуцинь. Он мог запугать Луаня и заставить слушаться, но как быть с инструментом? Неужели Лу Чуньду не знал таких подробностей, когда давал ему гуцинь из корней саньчжушу? Что-то в это не верилось.

Отложив инструмент Демона, Хуа Хэлю положила перед Вэнь Шаньяо свой гуцинь из более светлого дерева с замысловатыми узорами и красной кисточкой на конце.

– Попробуй сыграть на этом.

Вэнь Шаньяо нерешительно коснулся струн, сглотнув и уняв дрожь в руках. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и сыграть первые несколько нот, удивленно ахнув, стоило прозвучать музыке, а не завыванию.

– Получилось!

– Вижу, вижу, – довольно кивнула та, сев рядом и положив ладонь на его руку, останавливая игру. – Могу я спросить у А-Сяо кое-что?

Вэнь Шаньяо послушно кивнул, с теплотой смотря на Хуа Хэлю. Будь у него возможность, он бы осыпал девушку золотом, подарил ей лучшие платья и заколки, преподнес ей ядро, дабы та жила сотни лет, лишь бы загладить свою вину за прошлые жизни.

– Ты играешь ради того, чтобы прочувствовать музыку или чтобы угодить своему мастеру?

– А есть разница?

– Есть, и большая, – кивнула Хуа Хэлю. – В первом случае ты играешь для себя, для своей души, и такая музыка всегда прекрасней. Играй же ты без чувств для кого-то другого, так и не прочувствуешь мелодию, не поймешь ее и не будешь доволен исполнением.