Книга Цветы пиона на снегу. Том 2, страница 113 – Моргана Маро

Вэнь Шаньяо бежал куда глаза глядят, слыша за спиной испуганные крики адептов и жуткий рев Порчи. Она сметала на своем пути все, оставляя черные пятна, разъедающие камень, траву и деревья, но не обращая внимания на остальных людей.

Запоздало Вэнь Шаньяо понял, что бежит к домику Демона, вот только у моста, о чем-то оживленно переговариваясь, стояли Лу Цао и Мэн Юэлян. Они не сразу услышали окрик Вэнь Шаньяо, а когда обратили на него внимание, наконец заметили и Порчу. Не медля ни секунды, Лу Цао толкнул девушку за спину, выудив из рукава несколько печатей и бросив их в сторону мертвого оленя. Упав на него, те ярко вспыхнули, но не уничтожили Порчу, а лишь замедлили ее.

– Мастер Лу Цао, спасите! – только и успел крикнуть Вэнь Шаньяо, шмыгнув за его спину.

– Порча? Да еще и в клане?! И что только не происходит в последнее время?!

Несколько печатей устремились к Порче, упав на землю рядом с ней и заставив ту обратиться в трясину, затянувшую оленя по грудь. Как бы тот ни вырывался, выбраться не мог, но ревел и разбрасывал вокруг черные пятна слизи.

– Это и есть Порча? – с удивлением спросила Мэн Юэлян, осторожно выглядывая из-за спины своего мастера. – Что она тут делает?

– Самому интересно, – признался Лу Цао, не сводя настороженного взгляда с мертвого оленя. – Порча не возникает просто так… это существо убили, и очень жестоко, раз оно не нашло покоя.

Вэнь Шаньяо сглотнул, стараясь не выдавать своей причастности. Если узнают, что он приложил к этому руку… нет, его не выгонят, но наказание будет жестоким. Убить священного оленя, да еще и обратить его в Порчу… на такое глаза не закроют, и Лу Чуньду уже не спасет.

Лу Цао медленно подошел к мертвому оленю, на ходу рисуя в воздухе печати, которые кольцами повисали над Порчей. Та присмирела, даже стала меньше: гниль черным дымом поднялась в воздух, стекая с тела и костей. Лу Цао присел напротив и протянул руку, намереваясь закончить очищение, как олень внезапно взревел. Кольца с печатями треснули и рассыпались, а заклинателя отбросило в сторону. Испуганно вскрикнув, Мэн Юэлян бросилась к нему.

Выбравшись из вязкой земли, олень отряхнулся, выдохнул черный дым и уставился на двух адептов. Вэнь Шаньяо почувствовал резкую слабость в ногах, не в силах пошевелиться и лишь смотря, как к нему приближается Порча. Чем ближе она была, тем сильнее изменялась: на теле появлялись глаза и звериные пасти, из головы лезли животные головы, а тени заменили рога.

– А-Сяо, беги! – закричала Мэн Юэлян, поняв, что тот все еще стоит на месте.

Вэнь Шаньяо едва расслышал ее, вдруг ощутив ужасное давление, от которого из носа пошла кровь. Колени подкосились, и он упал, чувствуя животный страх, который успел испытать при красной луне: тело онемело от ужаса, а в голове билась запоздалая мысль, что он так и не встретит в этой жизни сестру.

Олень склонился над ним, раскрыв бездонную пасть. Вэнь Шаньяо зажмурился, но боли не последовало: раздался треск, словно переломали сухие ветки, и что-то упало. Помедлив, он приоткрыл глаза, уставившись в белые зрачки отрубленной оленьей головы. Спустя мгновение она рассыпалась трухой. Тело же продолжило стоять: из отрубленной шеи вверх вырвалось несколько щупалец, но и они оказались срезаны. Температура резко упала, и тонкая корка льда образовалась на Порче. Как бы та ни пыталась стряхнуть ее, лед распространялся все дальше, с треском поглотив мертвого оленя и обратив его в белое изваяние. Внутри него начали медленно разгораться золотые символы, которые с грохотом взорвали лед, а вместе с ним и Порчу, оставив от нее лишь пыль.