Книга Злодейка, приручившая Дракона, страница 22 – Аматариэль Джулианна Кортес

Я говорила быстро, сбивчиво, как человек, который в ужасе выкладывает страшную тайну. Моя история была ложью, но она была построена на правде. На правде о политических интригах, о репутации Ансельма и о том, как меня воспринимали при дворе.

Кай слушал, не перебивая. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видела, как он анализирует каждое мое слово.

— Когда я увидела, как Ансельм смотрит на меня в зале… как он ждет… я поняла, что ловушка захлопнулась, — продолжала я, и в моем голосе зазвенели истерические нотки. — Я не знала, что делать! Если бы я просто стояла рядом с вами, он бы подошел, сказал бы какую-нибудь пошлость, спровоцировал бы меня… и я бы не сдержалась, я бы точно сделала какую-нибудь глупость! И тогда бы все смеялись над вами! Я запаниковала! И я решила… я решила сыграть на опережение. Превратить их спектакль в свой. Я подумала, что если я сама упаду, если все будет выглядеть как несчастный случай, как приступ дурноты… то это выставит дураком его, а не меня! Это он окажется в нелепом положении, а не вы — в унизительном! Я знаю, это было глупо… и неуклюже… и я вас опозорила, но я не знала, что еще делать! Я просто хотела защитить вашу честь!

Я закончила свою тираду и зарыдала, закрыв лицо руками. Это тоже было частью спектакля. Я показала ему все: страх, панику, отчаянную, пусть и глупую, преданность.

В комнате снова воцарилась тишина. Он не двигался. Я стояла перед ним, дрожа и всхлипывая, ожидая приговора.

— Ты лжешь, — наконец произнес он. Но в его голосе уже не было той оглушающей ярости. Лишь холодная констатация факта.

— Нет! — выкрикнула я, вскинув на него заплаканное лицо. — Каждое мое слово — правда!

— Ты лжешь не обо всем, — уточнил он, медленно обходя меня по кругу, как хищник обходит свою жертву. — Я верю, что люди канцлера способны на такую мерзость. Я верю, что Ансельм — продажный идиот. Но я не верю в твою мотивацию. Ты защищала не мою честь. Ты защищала себя.

Он остановился прямо за моей спиной. Я чувствовала его дыхание на своем затылке.

— Вопрос в другом, — прошептал он мне прямо в ухо, и от этого шепота по моей коже пробежали мурашки. — Откуда такая провинциальная, «глупая» девочка, как ты, так хорошо разбирается в политических интригах столицы? Откуда ты знаешь о моей вражде с канцлером? И как ты смогла так точно просчитать и разыграть эту сцену?

Он поймал меня. Он раскусил мою ложь, но наткнулся на еще большую загадку.

Я обернулась, глядя на него снизу вверх. Слезы высохли. Игра была окончена.

— Я… я много читаю, — прошептала я. Это была единственная правда, которую я могла ему предложить.

Он усмехнулся. Впервые за весь вечер я увидела на его лице что-то, кроме гнева и подозрительности. Это была усмешка ученого, который наткнулся на необъяснимый феномен.

— Возвращайся в свои покои, — сказал он неожиданно спокойным тоном. — И чтобы до утра я тебя не видел и не слышал.

Он отвернулся и подошел к столу, наливая себе в бокал вина из графина. Он давал мне понять, что разговор окончен.

Я не верила своему спасению. Пошатываясь, я направилась к двери. Моя рука уже легла на холодную ручку, когда его голос снова остановил меня.

— Амелия.

Я замерла, не оборачиваясь.

— С этого дня, — произнес он медленно, отчеканивая каждое слово, — ты будешь докладывать мне о каждом подозрительном слове, которое услышишь в этом змеином гнезде. О каждом шепоте за спиной, о каждом косом взгляде. Ты хотела быть полезной? Докажи это. И если я узнаю, что ты хоть что-то от меня утаила… или снова попыталась сыграть в свою игру… я лично вырву твой лживый язык.