Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 102 – Анна Кайзер

Широкий матрас, набитый душистым сеном и сушеным папоротником, покрытый простым, но безупречно чистым бельем из грубого льна. Подушка, все еще хранившая вмятину от моей головы.

Как-то не особо хотелось впускать чужого мужчину в мое личное пространство. Но именно этим я и занималась.

– Ложись. На живот, – скомандовала я, помогая ему перевалиться на матрас. Инквизитор тяжело рухнул, глухо застонав, его горячее лицо уткнулось в подушку. Я быстро поправила ее, чтобы ему было удобнее лежать.

Спина с ужасными черными ранами была теперь прямо передо мной.

Стоило его телу прислониться к белью, оно мигом пропиталось потом.

– Слушай, Тея, ты меня ненавидишь? – пробормотал Эшфорд, поворачивая голову набок, пытаясь поймать мой взгляд одним глазом. Зрачок был расширенным до черной бездны, но в нем уже не было сияния эйфории. Только нарастающая мгла, тяжелая, как свинец.

- Что?

- Не надо меня ненавидеть, - сказал он слабо. Веки от жара отяжелели. Мужчина прикрыл глаза и пожаловался – Шумно в ушах... Как будто рои пчел…

Гримуар. Нужен рецепт. Сейчас же.

– Молчи, – коротко бросила я, уже доставая книгу. – Экономь силы.

Он открыл глаза и силился рассмотреть, что происходит вокруг. Взгляд рассеянный, скользнувший по моему лицу, когда я повернулась с гримуаром в руках, вдруг окончательно помутнел, потерял последние остатки осознанности. Веки дрогнули, медленно, тяжело закрылись. Тело мужчины полностью обмякло, потеряв последние силы. Рука, лежавшая на краю кровати, безжизненно соскользнула и повисла.

– Эшфорд? – тихо, почти беззвучно позвала я, подойдя и тряся его за плечо. Никакой реакции. Только тяжелое, с хрипотцой дыхание и пылающий жар, исходящий от тела волнами. Его кожа была сухой и горячей, как печь.

Он потерял сознание. Прямо здесь. На моей кровати. Инквизитор, отравленный ядом таргарского паука. И теперь его жизнь, а возможно, и моя собственная, висели на волоске.

Эвелин? Что значило это имя? Что значило оно для него? Почему в груди так тяжело? Инквизитор мирно спал, как будто бы и не был ранен, но выглядел таким слабым. Почему все так сложно? Почему же он выбрал этот путь? Он так ненавидит ведьм? Может быть они отняли у него эту женщину? Я ведь никогда не узнаю ответ.

Ведь решила для себя, что только спасу его жизнь в благодарность за все, что он прежде сделал. Почему же разум продолжает перебирать в голове все не случившееся.

Я стояла над Блэкторном, глядя на его беспомощную сейчас, такую могучую в прежние времена фигуру, на черные полосы смерти, украшавшие ее.

Тишина в хижине внезапно стала оглушительной, звенящей. Прерывалась только хриплым дыханием пациента и бешеным, как барабанная дробь, стуком моего собственного сердца.

Страх за него – острый, режущий – смешивался с паническим, животным страхом за себя.

Он здесь. В моем доме. На моей кровати. Без сознания.

Если инквизитор очнется и увидит гримуар, компоненты, процесс… Если кто-то явится невовремя… Если Эшфорд умрет здесь… Мысли неслись вихрем, каждая страшнее предыдущей.

Но другой голос внутри, тихий, упрямый, заглушал панику: он умрет.

Если ты не сделаешь что-то сейчас, этот мужчина умрет мучительной смертью в течение нескольких часов. Инквизитор или нет, враг или нет – но он человек. И ты можешь его спасти. Ты обязана попробовать. Даже если это последнее, что ты сделаешь.