Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 103 – Анна Кайзер

Я глубоко, с усилием вдохнула.

Действуй, Тея. Травница? Ведьма? Кем бы ты ни была – действуй сейчас. Потом будешь бояться.

Пальцы, все еще дрожа, развязали кожаные ремни, стягивающие Гримуар. Крышка с глухим стуком упала на стол. Страницы, пожелтевшие от времени, испещренные аккуратным, но чуждым почерком и странными символами, предстали передо мной.

Я начала листать, ища страницу с выдавленным в углах знаком паука. Запах старой бумаги ударил в нос.

Где же оно? Где?

Теяна

Гримуар лежал передо мной, тяжелый, как грех. Пальцы, все еще дрожа от адреналина и страха, лихорадочно перелистывали страницы. Желтый пергамент шуршал, словно шепча проклятия.

За моей спиной спал Эшфорд. Каждый его выдох был хриплым, затрудненным, будто грудь сдавили тисками. Жар от тела распространялся по комнате, смешиваясь с запахом трав и той сладковато-гнилостной вонью, что теперь казалась невыносимой. Время текло густым, липким медом страха. Каждая секунда – шаг к пропасти.

И вот она. Страница. Более темная, словно пропитанная тенью. Знак паука в углах. Заголовок, выведенный угловатым почерком. Даже не знаю, кто составлял эту книгу. Судя по тому, что почерк на разных страницах разные, это была не одна ведьма, а целое их поколение. Мне гримуар достался от моей приемной матери. Но кто бы ни собирал эти знания, сейчас особенно была благодарна тому, кто записал их в гримуар.

Эти знания – сейчас не просто страница мудрой книги. Это моя единственная надежда. И моя возможная погибель.

Пробежалась по рецепту глазами. Так, кроме лапок самого таргарского паука надо еще достать из шкафа четыре вида разных трав, включая белладонну. Страшный яд! Но в данном случае он будет противостоять яду паука.

И главный ингредиент – волос ведьмы. Человеческая медицина бессильна против яда таргарского паука не только потому, что не знает рецепта, но еще и потому, что у них нет этого последнего элемента. Без волоса ведьмы, увы, ничего не получится.

Рецепт был требующим точности и силы. Силы, чтобы вложить в зелье намерение. Целительное намерение. В моем случае это было больше похоже на отчаянную мольбу.

Я бросилась собирать компоненты. Руки все еще дрожали, но движения стали точнее.

Профессионализм. Только профессионализм. Не думай о том, что он скажет пробудившись. Думай о том, что он пациент. Смертельно больной пациент.

Варилось спасительное зелье недолго. Как только нить моего волоса исчезла в бурлящем котле, а жидкость приобрела консистенцию густого сиропа, я сняла котелок с огня. Добавила свежевыжатый сок подорожника. Зелье зашипело, выпустив клуб едкого пара, и посветлело до темно-бурого, почти черного, но с зеленоватым отливом по краям. Готово.

Теперь рану нужно было очистить. Я набрала кипятку, добавила горсть сушеных ягод кервальской калины и крепкий отвар ромашки с календулой. Смочила чистую льняную тряпицу.

Подошла к кровати. Эшфорд лежал без сознания, его лицо было мертвенно-бледным, покрытым испариной, губы синеватые.

«Прости», – прошептала.

Я приложила горячую тряпицу к ране. Мужчина даже не дрогнул. Яд полностью отключил боль. Это было ужасающе. Начала аккуратно, но решительно промывать рану, смывая черный, липкий гной. Он отходил с трудом, обнажая воспаленную, багровую плоть. Потом взяла острый, прокаленный на огне серебряный нож. Рука не дрожала – страх сменился отстраненностью. Надо было выскоблить. До чистой, алой крови.