Книга Кто убил Кристель?, страница 87 – Тамара Ключинина

Я сидела, оглушенная его признанием, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Все эти годы дружбы, все те моменты, которые я воспринимала как простое товарищество, вдруг обрели совершенно иной, глубокий смысл, открывая передо мной новую реальность. В этот момент я осознала, что мир, который я знала, изменился навсегда, необратимо трансформировавшись под влиянием его слов. И не только из-за моих экспериментов со временем, но и из-за признания человека, который был моим самым близким другом последние двадцать лет, делившим со мной все радости и печали.

Внезапно Питер, не отпуская моих рук, опустился на одно колено, его глаза светились надеждой и нежностью, отражая всю глубину его чувств.

— Элис Алдрин, — его голос дрожал, но оставался тверд, — ты — самое важное, что есть в моей жизни, ты для меня дороже всех сокровищ мира. Я хочу быть рядом с тобой не только в безоблачные, но и в самые трудные времена, разделяя все невзгоды. Хочу защищать тебя, поддерживать твои самые смелые мечты и делить с тобой все открытия, которые нам предстоит сделать вновь, идя в будущее вместе, рука об руку. Станешь ли ты моей женой и согласишься ли разделить со мной судьбу?

Слезы счастья бесконечным потоком текли по моим щекам сверкающими дорожками. «Сколько раз я уже плакала за эти дни? Да я за всю свою жизнь столько не рыдала, как за эту неделю!» — промелькнула в голове дурацкая, неуместная мысль. Все эти годы он был рядом, неустанно поддерживая меня, веря в меня больше, чем я сама верила в себя, будучи моим надежным якорем и самой верной опорой. Как я могла не заметить его чувств, скрывавшихся за маской дружбы? Как могла быть настолько слепа, что не увидеть того, что было прямо перед моими глазами?

— Питер… — прошептала я, не в силах сдержать переполнявшие меня эмоции, — ты был моим самым близким человеком все эти годы…

И я увидела, как он замер, затаив дыхание, ожидая моего ответа, его лицо выражало такую искреннюю тревогу, что мое сердце сжалось от щемящей нежности, переполнявшей его до краев.

— Я боялся спросить тебя об этом двадцать лет, — смущенно признался он, — и мне пришлось жить целых пять лет без тебя, строя этот проклятый артефакт, чтобы, наконец, узнать, что на самом деле ты чувствуешь ко мне, — он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, — поэтому, пожалуйста, дай мне ответ здесь и сейчас.

Глядя ему в глаза, такие родные, я улыбнулась сквозь слезы, чувствуя, как счастье переполняет каждую клеточку моего существа:

— Да, Питер Томсон. Да, я выйду за тебя замуж. И я люблю тебя!

Он поднялся и притянул меня к себе, заключая в объятия, и наши губы встретились в первом поцелуе, полном невысказанных слов и обещаний. Все вокруг словно перестало существовать — только мы, наши чувства и этот момент, который навсегда останется в наших сердцах.

В этот миг я поняла, что все мои научные открытия бледнеют перед этим простым человеческим счастьем, перед возможностью разделить свою жизнь с человеком, который любил меня все эти годы, который был рядом в самые трудные минуты и поддерживал все мои начинания.

Прошло четыре года с того судьбоносного дня, когда Питер признался мне в любви. Сейчас, сидя в нашей собственной уютной квартире, я не могу поверить, как круто изменилась моя жизнь. Мы поженились прошлой весной, накануне выпуска из академии, проведя небольшую, но невероятно трогательную церемонию обмена клятвами, и я благодарна судьбе за то, что она привела нас друг к другу, пусть даже через временные петли и научные эксперименты, казавшиеся когда-то невозможными.