Книга Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете?, страница 57 – Вика Рубина, Эмма Фэйт

— Пойдемте, дорогие гостьи. — сказала нам Нелли. — Я глубочайше извиняюсь, что не можем вас принять так, как подобает по вашему статусу, но сами видите, в каком положении нынче пребывает наше скромное учреждение. На двух душах держится!

Она подошла к пустому темному пространству между двух стеллажей и слегка надавила на стену… которая разъехалась в стороны. Мы с Элиной переглянулись. А разве привидения так умеют.

— Прошу. — показала в проход Нелли. — Проходите и располагайтесь за столом. — Он вообще-то приемный, но сейчас посетители к нам не заходят, поэтому мы с Савелием Анисимовичем осмелились его под обеденный приспособить.

— Не переживайте. — заверила я. — Не в моих правилах привередничать.

— Вся в отца пошла. — восхитилась Нелли.

Дама провела нас с Элиной в небольшую комнатку. Когда-то ее можно было, пожалуй, назвать уютной — стол посреди комнаты почти не был покрыт пылью, на пол постелили старый плетеный коврик, а под низким потолком едва чадила маслом лампадка. Заметив, что я осматриваюсь, Нелли произнесла извиняющимся тоном:

— Еще раз простите за скудное убранство, нам с Савелием Анисимовичем уже сложно наводить марафет. Так, пару раз в неделю сил пыль из угла в угол гоняем, да и только.

— Не молодеем мы, голубушка. — добавил и сам Биркин, после чего поставил на стол самовар и достал из кармана камзола носовой платок. — Раньше-то я всех посетителей привечал, каждому справочку давал, на вопросы отвечал, не голова, а вычислительная машина. А сейчас уже и сноровка не та, и посетителей поубавилось!

Нелли подставила заварной чайник под носик самовара и неодобрительно покосилась на мужа.

— Не хочу показаться вам брюзгой, но современное поколение весьма дурно воспитано. Не вы, конечно, герцогиня, но другие!

— Вот давеча вломились сюда юнцы. — подхватил Савелий Анисимович. — Ни ноги не вытерли, ни номерка не взяли. Словно варвары, сразу же в общий фонд направились. Я уж было хотел пристыдить негодников, а Нелечка моя драгоценная говорит, мол, сейчас детей так растят, что им и слова сказать поперек нельзя, все в штыки воспринимают. А к нам и так гости редко заглядывают, особенно после того, как справочный отдел перевезли. Мы и решили расстараться. Вышли к ним с открытой душой. А они все четверо побледнели, аки писчие листы, синхронно лбы перекрестили и кинулись наутек. Я, признаюсь вам честно, пришел в полнейшее замешательство. До сих пор диву даюсь! Почему они так поступили?

Призрак наивно моргнул. Я отчетливо видела, как из-за тела этого пожилого простофили проступают очертания очага. Кто ему еще скажет? Поэтому я не выдержала.

— Может быть, это потому, что вы умерли?

Савелий Анисимович извлек из кармана холщовых брюк пенсне, осторожно протер стекла тряпицей и водрузил их на нос. Изучал он меня так внимательно, будто хотел выяснить, не вру ли я и не подшучиваю ли над легковерными стариками. Поэтому я тоже приняла самый серьезный вид из всех возможных. Хотя и нужды в этом не было, говорила-то я чистую правду. Через пару минут архивариус снял очки и оглядел нас с Элиной уже невооруженным взглядом.

— Гм. Интересное предположение, душечка моя. — сказал он осторожно. — А не потрудитесь ли вы пояснить, чем именно оно обосновано?

Я невольно улыбнулась. Даже после такого известия старичок не потерял самообладания и присутствия духа. С другой стороны, способен ли дух потерять собственное присутствие?