Книга Порабощенная душа, страница 242 – Кери Лейк

— Нет, — выдавила она.

Гевин вернулся из-за стола и встал перед ней, загородив ей вид.

— С этого момента твой кошмар закончился.

Она кивнула, и он поцеловал её в лоб.

— Логан, пожалуйста, проводи Сабель обратно в её комнату.

Гевин поднёс обе её руки к своим губам и поцеловал их.

— Du amec.

Нежная рука легла ей на спину и повела вперёд.

— Ладно, Сабель, ты не хочешь этого видеть. — Слова Логана были спокойными и сочувственными — она никогда не слышала, чтобы он говорил так нежно — и он обнял её за спину, уговаривая выйти в коридор — прямо перед тем, как мучительный крик отразился от стен, поднялся до тревожной высоты и смолк.

Глава 32

Гевин взглянул на Сабель, её глаза затрепетали от того, что, казалось, назревало в новом кошмаре. Прошла почти неделя с тех пор, как он изувечил её кошмар из плоти и крови, но, похоже, всё было напрасно. Её кошмары продолжались, а это означало, что его кошмар только начался.

Они стали кошмарами друг для друга.

Беспомощные во тьме. Протягивающие руки к чему-то, за что можно было бы ухватиться, но не находившие ничего, кроме новых мучений. Словно две планеты, вращающиеся рядом друг с другом в кромешной темноте, но никогда не соприкасающиеся.

Ему нужен был её солнечный свет. Её тепло. Та улыбка, по которой он скучал, которая могла бы перенести его из собственного ада прямо в рай. Когда он смотрел на то, как она сжимает брови, на напряжение её мышц, на тихие крики, истина врезалась в его грудь с силой кометы, перехватывая дыхание и оставляя зияющую дыру в его сердце.

Её слова, сказанные несколько дней назад в художественном уголке, когда он рассказал о самоубийстве своей матери, мелькнули в его голове.

«Иногда нет ничего… чтобы устранить такую боль», — сказала она.

Он не смог ей помочь. Не смог её починить. Не смог сделать всё правильно. Даже несмотря на то, что он убил человека, который причинил ей боль. Он предоставил ей выбор, как ему умереть. Она до сих пор страдала.

Сколько бы он ей ни говорил: «всё будет хорошо». Независимо от того, сколько ударов он поймал в челюсть или сколько времени ждал, его любовь просто не была достаточно сильной, чтобы спасти её от того ада, который она переживала ночь за ночью.

Гевин видел то же горе у матери. Стремление к смерти. Возможно, сила стремления Сабель была не такой мощной, но была. Что бы эти ублюдки ни сделали с ней, казалось, они были сильнее, чем он, и яростно тянули к себе.

Он взглянул на браслет, висевший на её запястье. Тьма в её голове была местом, от которого даже ангелы не могли её защитить. Физические раны вылечились, но разум? Судя по происходящему перед его глазами — нет. Разум остался запертым в момент невыносимой боли.

Гевин не мог смотреть, как она умирала. Даже если она никогда не покончит с собой, станет ли она когда-нибудь прежней? Улыбнётся ли она когда-нибудь? Сказать какое-нибудь умное замечание, которое заставило бы её рассмеяться, даже если он этого не хотел? Эгоистично, да. Ну и что. Он делал для неё хоть каплю счастья. Хотел, чтобы она снова нашла смысл жизни. Она ускользала от него, и каждая унция потерянной жизни убивала его. Не имело значения, насколько сильно он её любил. Не имело значения, насколько сильно он её уверял. Сабель приходится самой выбираться из тьмы. И никто, даже он, не мог помочь ей отыскать свет.