Книга Порабощенная душа, страница 241 – Кери Лейк

— Гевин, я могу ходить. Пожалуйста, опусти меня.

— Я несу тебя ради себя, Сабель. Мне просто нужно держаться за тебя.

— Ты пугаешь меня. Что происходит?

Он ничего не сказал, пока нёс её по лестнице, по коридору, за дверь в катакомбы и вниз по лестнице, где холодный воздух охладил её кожу.

Они прошли мимо Джессики в камере.

— Почему она… — Сабель замолчала, когда крики стали отчётливее. Всё ещё находясь у Гевина на руках, Сабель посмотрела на него, в поисках какого-либо объяснения выражению его лица. Ничего. Только приклеенная маска безразличия.

Когда он поставил её в большой куполообразной комнате, запах крови ударил ей в горло, подавленный более сильным, словно запахом жира, как после только приготовленного мяса. Дрожь началась с её шеи, прошла по позвоночнику и распространилась на конечности, когда она увидела мужчину, привязанного к столу.

Её мучитель. Тот, который совершил самые отвратительные поступки, включая ложь о её детях и Гевине. Она узнала его только благодаря татуировке на его шее — без неё, его окровавленное, избитое тело оставило бы его личность полной загадкой. Его конечности были сожжены до почерневших обрубков, словно расплавленные в огне. Её взгляд метнулся к Ферно. Или в адском огне.

Его кишки вывалились на стол, вытянутые из открытой брюшной полости. Осталось только извивающееся туловище, похожее на труп, который продолжал дышать. Он закашлялся, и от заглушённого бульканья у неё скрутило живот.

— Это тот, кто причинил тебе боль. Посмотри на его лицо. — Гевин говорил, стиснув зубы. — Я причинил ему боль. За тебя. Я заставил его заплатить за то, что он сделал с тобой.

Слёзы потекли по её щеке. Она не могла смотреть на него. Жестокость его наказания стала открытием новой стороны Гевина, и она ненавидела то, что довела его до такого гротескного уровня насилия.

— Зачем ты это сделал?

— Потому что я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду защищать тебя. Я встану на сторону самого дьявола и с радостью отдам свою душу, чтобы защитить тебя. Нет понятия жестокости или бесчеловечности в сравнении с тем, что этот человек тебе сделал. — Ноздри раздулись, челюсти сжались. — Я люблю тебя, Сабель. Если его убийство поможет избавиться от кошмаров, терзающих твою голову, если это поможет тебе убрать образы прошлого, где они никогда больше не причинят тебе вреда, тогда это стоит наказаний от самих богов. Пусть они проклянут меня и покарают за то, что я сделал.

Он шагнул в сторону того, что осталось от охранника, и наклонился вперёд, его губы приблизились к изуродованной плоти там, где раньше было ухо.

— Я хочу, чтобы ты посмотрел на неё. На красоту, которую ты почти уничтожил. Красоты у тебя никогда не будет, потому что такие звери, как ты, разрушают её и портят. Посмотри на неё. Как она светится независимо от того, что ты сделал. Ты не победил. И она будет танцевать в лунном свете на земле, под которой будут гнить твои кости.

— Нахер… её.

Челюсть Сабель задрожала. Её руки сжались в кулаки по бокам. Мужчина обокрал её. Отнял столь многое.

Грудь Гевина поднялась и опустилась, его губы скривились в гримасе.

— Скажи мне, Сабель, за то, что он сделал с тобой… что он сделал с бесчисленным количеством других… ты даруешь ему милосердие?

Слёзы потекли по её щекам, когда в её голове мелькнул образ её детей, лежащих окровавленными бок о бок. Образ, который он зафиксировал в её мозгу, пока надругался над её телом. Избивал её. Прежде чем попытаться убедить её, что это Гевин повинен во всём. Воспоминания хранились в том месте её сознания, которого она боялась. Он создал секретную дверь, которую невозможно было открыть, но которую она всегда боялась.