Книга Освобождение, страница 154 – Кери Лейк

— Мужик, эта женщина просто фейерверк. Если бы ты не был священником, я бы назвал тебя счастливчиком, — даже смертельно раненный он умудряется хитро мне ухмыльнуться и подмигнуть. — С другой стороны, все это церковное дерьмо никогда тебя не останавливало, верно?

Со стоном я качаю головой.

— Отвали.

Его сотрясает очередной приступ кашля и, поморщившись, Гордон тяжело выдыхает.

— Мы с тобой могли бы стать хорошими друзьями. Устраивали бы вместе барбекю. Ходили бы пить пиво и обменивались историями о своих женах.

— Пошел на хер.

Даже я должен признать, что, обнаружив, кем он был все это время, немного теряешься. В этом человеке, пожалуй, самое опасное — это его обаяние и привлекательность.

— Почему? Почему ты?

— Это разбивает тебе сердце, да? Когда ты узнаешь, что страшный монстр не такой уж плохой парень, — он пожимает плечами и, покачав головой, кашляет. — Он просто делает плохие вещи. По жизни и в церкви нас учат, что зло очевидно. Дьявол — это чудовище с рогами, хвостом и раздвоенным языком.

Подняв окровавленную руку, Гордон указывает на свою голову и рот, чтобы его слова звучали доходчивее.

— И все же мы забываем, что до всего этого он был ангелом, — мужчина глубоко вздыхает и, достав из переднего кармана рубашки сигару, закуривает. — У нас у всех есть свои демоны. Мы с тобой… думаешь, мы такие уж разные?

— Я никогда не убивал невинных детей.

— И все же, если бы сейчас здесь был мой сын, разве ты не прикончил бы его у меня на глазах? Чтобы я почувствовал твою боль? Я убил твою жену и дочь. Конечно, Бог простит тебя за то, что ты хочешь воздать мне по заслугам.

Я до скрежета стискиваю зубы, потому что, скорее всего, он прав. Может, я и убил бы у него на глазах его сына. А может, последние несколько месяцев были просто пустой тратой времени. Вероятно, я всего лишь человек, которому было необходимо попасть в это подземелье, чтобы убедиться в своей способности убить такого преступника, как он.

— Если ты забыл, у меня все еще есть пистолет.

— Речь идет не об убийстве невинного ребенка. А о том, чтобы заставить другого человека понять всю тяжесть твоей потери, — небрежно затянувшись сигарой, он продолжает, так словно рана не лишает его остатков жизненных сил. — Летом семьдесят второго года. Я был на стажировке в Мексике, в компании, где собирался вскоре работать. Мне хотелось строить города. Смотреть, как они растут и процветают. Но совершенно случайно я увидел в ресторане хорошенькую девушку. И неожиданно она стала для меня всем.

Его взгляд кажется всё более затуманенным, и я задумываюсь, а не подкрадывается ли к нему смерть. Восковая бледность его кожи говорит о том, что он потерял слишком много крови.

— Я, как последний идиот, кинулся в омут с головой из-за женщины опасного мужчины, — усмехнувшись, он качает головой и затягивается сигарой. — Но я бредил ею и тем, кем мы могли бы стать. И она хотела этого так же сильно, как и я.

В последовавшей за этим паузе он уходит куда-то в свои мысли.

— Двадцать шесть минут — ровно столько потребовалось на то, чтобы эта мечта стала моим кошмаром. Чтобы человек продал свою душу. За двадцать шесть минут двое мужчин изнасиловали и убили у меня на глазах любовь всей моей жизни, а потом и мою дочь. Изранили моего сына.

Его брови ползут к переносице, и когда он всхлипывает, я понимаю, что этот человек изливает свое сердце, совсем как кровь из раны. Мне слишком хорошо знакома эта мучительная боль, и я изо всех сил отгоняю от себя мысли о собственной жене и ребенке.