Книга Распускающийся можжевельник, страница 170 – Кери Лейк

— Нет, Рен. Мне нужно видеть твое лицо. На нем непреклонная маска решимости. — Мне нужно наблюдать за тобой.

Я смотрю на него с отсутствующим выражением лица, не понимая, почему эта просьба беспокоит меня. Но пока мой разум разбирается с запутанной психологией, которая навсегда въелась в мой мозг, мое тело остается связанным с тем, что он делает со мной.

Его пальцы обвиваются вокруг моей шеи, большой палец поглаживает мою яремную вену, в такт движениям его бедер. Он сжимает меня ровно настолько, что я чувствую, как мой пульс бьется о кончики его пальцев, усиливаясь от возбуждения, когда он ускоряет темп.

Интересно, задушит ли он меня здесь, посреди пустыни, где меня никто никогда не найдет, но я так опьянена экстазом, что мне даже все равно.

У меня отвисает челюсть, и я моргаю, прогоняя звезды, плавающие перед моими глазами.

Он ослабляет хватку, и я задыхаюсь, принимая уверенные толчки, которые толкают меня ближе к краю.

— Черт, — хрипит он и снова входит в меня, его руки прижимают мои по обе стороны от моей головы. Быстрее и быстрее. Глубже и глубже. Бедра выбивают ритм разрушения, он перекидывает мою ногу через плечо и вбивается в меня с яростью мужчины в поисках цели своей жизни.

Мы грязные, с прилипшим к нашим телам потом, погруженные в экстаз, как будто мир вокруг нас не существует. В каждом непримиримом выпаде чувствуется боль и гнев. Грубое впивание его пальцев в мои бедра говорит мне, что он борется с удовольствием. Наказывает меня за искушение.

Острый укол обжигает кожу головы, когда он откидывает мою голову назад, а его прерывистое дыхание и тихие стоны мне на ухо только усиливают мое возбуждение. Он порочен и безжалостен, затягивая меня все глубже в свою тьму. Грубость, которая когда-то пугала меня, обрушивается на меня и наслаждается своей вновь обретенной свободой.

Его рука дрожит на моей коже, пальцы крепко сжимают мои с каждым влажным скольжением. От первого жужжания, которое ударяет в основание позвоночника, у меня отвисает челюсть, и я открываю рот навстречу надвигающемуся взрыву.

Еще. Еще.

Его ворчание прерывается резким дыханием.

Мурашки пробегают по моему позвоночнику, пробегая рябью по мышцам, когда оргазм пульсирует по моим венам в виде пуль экстаза. Мое тело сотрясается от звука его имени, грохочущего в моей голове.

— О, Боже, Рис!

Сквозь сдавленный стон он продолжает свою безжалостную атаку, пока первая струя тепла не заполняет меня. Мужественные звуки, вырывающиеся из его рта, жар, исходящий от его тела, пьянящий аромат секса и сухой ветерок пустыни на моем лице — это праздник для чувств. Мощная энергия, которая наэлектризовывает воздух вокруг нас.

— Рен! — рычит он, выплескивая остатки своего освобождения.

Маленькой девочки, которая замыкалась в себе, проклиная и стыдясь своего тела, больше нет. На ее месте женщина. Та, кто видела темную сторону мужчины. Которая почувствовала грубую жестокость мира. Та, кто может искупаться в последствиях своих грехов.

Впервые за много лет я снова все чувствую. Солнце на моей коже. Ветер в моих волосах. Птицы. Аромат маков. И шестое — шипящий треск молнии. Моя любимая гроза в пустыне. Я чувствую его так глубоко внутри, что это шокирует прямо мое сердце, которое учащает ритм, и мои глаза распахиваются навстречу миру, который, казалось, перестал двигаться вокруг нас.