Книга Распускающийся можжевельник, страница 179 – Кери Лейк

— О, Боже, Рис, — шепчу я.

Ощущения сталкиваются внутри меня, и я запрокидываю голову к солнцу, наслаждаясь теплом, прохладной водой и его языком, танцующим по моей чувствительной плоти. Мое тело напрягается, дыхание становится затрудненным, и как раз в тот момент, когда я думаю, что жар слишком сильный, он выпрыгивает из воды, заползая на меня сверху. Его прохладное, влажное тело успокаивает жжение, и он направляет свой кончик внутрь. Одним мощным толчком он заполняет меня полностью, его твердая длина упирается в мои тугие стенки.

— Теперь ты принадлежишь мне, Рен. Пообещай мне, что не уйдешь.

— Я обещаю.

— Скажи это. Скажи, что ты моя.

— Я твоя, Рис. Я тебя не оставлю.

— Ты родишь мне сына или дочь. Моего собственного ребенка.

— Не рановато ли говорить о детях? Этот вопрос заставляет меня внутренне усмехнуться, но когда я поднимаю на него взгляд, Рис совсем не улыбается.

Он абсолютно серьезен.

— Скажи мне, что ты это сделаешь.

Это не Шолен или любовные романы, которые я читала, где пары ухаживали друг за другом. Здесь ты встречаешь того, кто тебе нравится, и пытаешься построить будущее. Здесь нет свиданий. Никаких браков. Здесь люди хватаются за жизнь, пока они все еще ее часть.

В моей голове всплывают слова папы, сказанные много лет назад, когда он сказал мне, что Шестым двигали те же потребности, что и Бешенным. Есть, спариваться и выживать. Он назвал это биологическим императивом вида. Неудивительно, что со временем эти потребности проявятся, и большинство женщин моего возраста смирились с тем днем, когда они призваны выполнить эту роль. Но, как обычно, я не самый.

— Леа пришла к тебе.

— Она сказала мне, что ты просила их. Я хочу, чтобы ты была беременна моим ребенком, Рен. Мне нужно оставить что-то позади. Что-то хорошее. И я хочу, чтобы ты была той, кто несет в себе мое будущее.

— Когда я буду готова, я это сделаю.

Его брови хмурятся, и он кивает.

— Хорошо, я могу принять это. Двигая бедрами вперед, он сжимает руки, удерживая себя подальше от меня, когда он входит в меня. — Ты выбираешь когда. Но пока я выбираю тебя, Рен. Это значит, что мы не трахаем никого, кроме друг друга.

— Достаточно справедливо. Я не хочу никого другого. Я годами сравнивала других мужчин с Шестым, и даже когда я пришла к выводу, что никогда больше не испытаю такого рода связи, я все равно не хотела никого другого.

Мои пальцы впиваются в его спину в такт движениям его бедер. На его коже блестят капельки пота и остатки воды, и я провожу по ней языком, ощущая его солоноватый вкус.

Его брови вздрагивают, когда давление внутри меня усиливается, и я знаю, что он близок. Челюсти сжаты, его бедра совершают последний подъем к кульминации. Наши мышцы дрожат. Мое тело выгибается навстречу ему. Выше. Выше.

С моих губ срывается стон, и когда я вскрикиваю, он выходит из меня, направляя теплые струи на мой живот. Низкое гортанное рычание сигнализирует о его окончательном освобождении, и он выбрасывает последнее семя.

Его губы находят мое горло, в то же время он распространяет свои жидкости по моему животу.

— Ты принадлежишь мне, — шепчет он у моей кожи. Когда он поднимает голову, я замечаю, что морщины у него на лбу разгладились.

Я провожу пальцем по мелким линиям там.

— Я был заперт в этом аду, и ты возвращаешься ко мне, как дыхание искупления. Почему? он спрашивает.