Книга Распускающийся можжевельник, страница 176 – Кери Лейк

Читая дальше, я понимаю, как сильно я напоминала ему его дочь. Как один взгляд на книгу, которую я сжимала в руках, когда впервые приехала сюда, спас меня от тех мусоросжигательных печей.

Я поднимаю страницу, которая сложена и приклеена скотчем внутри дневника, открывая фотографию папы с доктором Эрикссоном, Шолен и двумя незнакомыми мужчинами, одетыми в военную форму. Он выглядит более старым, с потертыми краями и обесцвеченным. За ними на цифровом экране, установленном на стене, написано 19 ^{октября} 2016 года и время.

До того, как упали бомбы. До того, как Драдж был выпущен в мир.

На следующих страницах приведены диаграммы и наброски организма. Они описывают обычный вирус, слитый с прионом, который был извлечен из почвы. Известно, что некогда жившие там аборигены были каннибалами, которые похищали путешественников и убивали их насильственными способами, свидетельство чему найдено в пещере, заполненной черепами и костями.

Я на мгновение приостанавливаю чтение при виде всех этих черепов, выстроенных в ряд в комнате Риса, прежде чем продолжить.

В дневнике перечислены измерения и терминология, которые я смутно припоминаю со времени, проведенного в лаборатории с папой. И когда я дохожу до конца заметок, мое внимание привлекает надпись "цыпленок царапает" внизу страницы.

Антиприоновый белок PrP ab623418

Изотип: IgG

Клональность: поликлональная

Номер узнаваем — тот, что вытатуирован на затылке Шестого.

— Он действительно нашел лекарство, — шепчу я, уставившись на страницу.

Под примечаниями приведена цитата из Библии: Так будет в конце мира: придут ангелы и отделят нечестивых от праведных — от Матфея 13:49.

— Ты Рен. Знакомый голос отрывает меня от чтения, и я поднимаю взгляд на Ред, стоящую надо мной с сигаретой, свисающей с кончиков ее пальцев.

— Это твое имя.

— Так и есть.

Ее подбородок опускается к груди, губы сжимаются в жесткую линию, и она качает головой.

— Я, честно говоря, думала, что он тебя выдумал. Побочный эффект всего того… дерьма, через которое он прошел. Но вот ты здесь.

Я ничего не говорю ей, но вместо этого закрываю обложку журнала и подтягиваю колени к груди.

— Рис не говорит о Калико, за исключением девушки, которая спасла ему жизнь. Ее щеки впадают, когда она втягивает дым в рот, прежде чем выпустить его в сторону. Вернувшись в Шолен, Джесси иногда курила табак, завернутый в конопляную бумагу собственного изготовления. Слабый вонючий аромат в воздухе подсказывает мне, что здесь, вероятно, делают сигареты таким же способом.

— Я не спасала ему жизнь.

— Хватит скромничать. Я видела его шрамы. Слышала его кошмары. Мы все видели моменты его ярости. Если бы ты не нашла его, его бы здесь не было, вот так просто. Он был бы частью того серого облака дыма, которое заволакивает небо. Она вытирает нос и кладет руку на бедро, стряхивая пепел. — Прости за удар. Я просто…. Рис может быть страшным ублюдком, но он защитил всех нас. Меня, Триппа, Тринити.

Я предполагаю, что Тринити — одна из немногих детей, бегающих по пещере.

— Твоя дочь?

Она кивает.

— Легион совершил налет на наш улей несколько лет назад. Убили моего маленького мальчика и девочку у меня на глазах. Дважды моргнув и сдвинув челюсть, она безуспешно пытается сдержать слезы, наворачивающиеся на глаза.

— Оставили меня умирать. Именно тогда пришли Бешенные, питаясь телами, оставленными позади. Мне удалось загнать себя в угол в подсобном помещении заброшенной клиники. Они колотили в дверь, пытаясь войти. И затем, после одной из самых длинных ночей в моей жизни, удары и грохот прекратились, и дверь открылась, на пороге стоял Рис. Рейты не хотели приближаться к нему. Она смотрит на пустыню и снова на меня.