Книга Распускающийся можжевельник, страница 19 – Кери Лейк

Рывок за мою рубашку привлекает мое внимание к Абелю, который сгибает пальцы, чтобы я наклонилась.

— Он умер? спрашивает он.

— Он очень, очень болен, Абель, — шепчу я.

— Они отвезут его в больницу, чтобы ему стало лучше. Ложь — это тот маленький щит, который я могу соорудить в этом месте, где нет ни морали, ни человечности.

Солдат свистит, и еще двое мужчин в черном, ведомые двумя собаками, входят в здание. Первые сигналы одному из солдат, охраняющих вход.

— Наживка для Рейтеров, — говорит он, и охранник утаскивает мужчину прочь.

За два дня я стала свидетелем большего количества смертей, чем за все мои четырнадцать лет.

Один из двух охранников подходит к темноволосому мужчине, снимает с него маску, открывая лицо такое же ухоженное и аккуратно подстриженное, как и у остальных, обрамленное песочно-каштановыми волосами. Он наклоняется, чтобы что-то прошептать, и суматоха отвлекает мое внимание к концу очереди.

Заключенный делает шаг вперед и падает на колени. Я узнаю его по дому — тихий человек, который часто носил с собой Библию. Меня удивляет, что он не держит ее сейчас, когда стоит на коленях, молитвенно сложив руки.

Я не могу разобрать, о чем именно он умоляет, но солдат с каштановыми волосами отделяется от двоих в лабораторных халатах, целится из пистолета и стреляет нищему прямо в лоб.

Глухой удар в моем сердце — это удар шока, когда нищий дергается одним судорожным движением, прежде чем его колени подгибаются, и он падает лицом вниз на цементный пол. Вокруг него лужи крови, красный ореол вокруг головы.

Наступает тишина, пока я наблюдаю, как солдат засовывает пистолет обратно в кобуру, его губы кривятся от отвращения, когда он подносит предплечье к носу.

— Ублюдочные разрушенные Драги.

Абель прячет лицо в моей ноге, и я сжимаю его плечо, молчаливый приказ сохранять спокойствие.

За короткое время, прошедшее с тех пор, как нас схватили, я узнала один факт об этих людях: у них мало терпения или терпимости, и они без колебаний убьют по любой причине.

Запавшие, серьезные глаза темноволосого мужчины осматривают нас, пока он пробирается к концу очереди. Из-под руки он достает короткую палочку, напоминающую указку. Некоторые он внимательно рассматривает, другие пропускает. На некоторые он указывает, на другие — нет. Его указатель попадает в голову пожилого мужчины, с которым я разговаривал в грузовике, и двое охранников дергают его назад, вытаскивая из очереди. Старик врезается пятками в грязь, пальцы хватаются за руку, обвитую вокруг его шеи и локтя, и тянут его за собой.

Я изучаю мужчин, отделенных от остальных из нас, отмечая, что все они старше, седеющие и лысые.

Темные волосы перебирают всех старших, одного за другим, включая мужчину который спал позади меня на койке, пока он не добирается до меня, и я оказываюсь в центре его внимания.

Когда его взгляд падает на меня в изучающем движении, я фокусирую свой взгляд за его спиной, так же как если бы они случайно увидели льва. Вот кто он такой, лев — свирепый, гордый и несомненно охотящийся за жертвой. Я не знаю, тянет ли мужчин постарше убивать или спасать, но в глазах темноволосого нет ни капли милосердия, в любом случае. Мои щеки пылают, в то время как его глаза обжигают меня. На следующем вдохе он движется дальше, перепрыгивая через Абеля к следующему самцу в очереди.