Книга Распускающийся можжевельник, страница 93 – Кери Лейк

— Я в порядке, Шесть. Ты не причинил мне боли. Я не знаю, почему я плачу. Я сажусь к нему на колени, чувствуя, как его руки крепко обхватывают мою спину.

Его голова прижимается к моей груди, как будто он не может даже смотреть на меня. Его разум, должно быть в абсолютном аду, и неизвестные кружащиеся в моей голове, определенно не облегчают его мысли.

Несмотря на его сопротивление, я наклоняю его голову к своей и целую его. Все чувства желания быстро усиливаются, пока электричество не пробегает по моему телу, как раньше.

Единственный способ, которым я могу все исправить в голове Шестого, — это дать ему понять, что я хочу его. Я все еще хочу. Настолько сильно, что у меня щемит сердце от этого призрачного ощущения сожаления. Это злит меня. Этому не место между нами.

Обхватывая ногами его тело, я провожу его теперь вялую длину по моему набухшему лону, и он целует мою шею.

— Я хочу тебя, Шестой. — шепчу я.

— Я всегда хочу тебя.

Он крепко прижимает меня к своему телу, как будто может втянуть меня внутрь себя, и мы становимся единым целым. Связаны так, как только могут быть связаны два человека.

Мы сидим, его твердеющая длина вдавливается в меня, пока он снова не заполняет меня, и я медленно раскачиваюсь рядом с ним, мои руки обвиты вокруг его плеч, как ленты, привязанные к камню. Со слезами на глазах он входит в меня, изучая мою реакцию с каждым толчком.

Даже в самом слабом проявлении в нем есть что-то мощное и захватывающее дух.

Шестой подобен грозе в пустыне, столь же завораживающий, сколь мрачный и жестокий, способный уничтожить одним безжалостным ударом. И все же, по какой-то причине, меня влечет к нему необъяснимый магнетизм, который электризует меня и воспламеняет.

Две поврежденные души пытаются понять друг друга.

Его челюсти сжимаются с каждым толчком бедер, когда он разрушает маленькую девочку, которой я больше не являюсь. Только на этот раз Шестой занимается со мной любовью.

На обложке книги я рисую изображение маленького мальчика в его толстых черных очках, когда мы с Шестым лежим обнаженные на одеяле, наши тела остывают на ветру пустыни. — Папа подарил мне эту книгу пару лет назад. Подарок. Он нашел ее за стеной.

Шестой наклоняется вперед и целует меня в плечо. Всего за пару часов, судя по положению солнца на небе, мы трижды занимались сексом под тополем.

— Когда-нибудь я хочу отправиться туда. Увидеть то, что видит он. Узнать, что произошло. Тот день с Рейтами ничего из этого не изменил. Я все еще мечтаю покинуть это место. Я играю со шрамом на костяшках его пальцев и наклоняю голову, чтобы поцеловать его.

— В моем сознании темнота, и я чувствую, что ответы где-то там. Я хочу знать, что случилось с моей мамой. Подперев голову ладонью, я смотрю на Шестого, чьи глаза прикованы к моим.

— Но мы не можем оставить папу. И я не знаю, смогу ли я убить другого, чтобы остаться в живых.

Его взгляд встречается с моим, серьезный и непоколебимый. Он тянется за блокнотом и записывает на странице: Я хотел 4 ю.

Я смотрю на его заявление и киваю.

— Когда-нибудь мы с тобой покинем это место. Туда, где нас не знают. Где никто никогда не причинит тебе вреда.

Это правда. Мы бы жили дико и безрассудно. Я бы целовала его все время, не только в украденные моменты, но и днем и ночью. Под солнцем пустыни и под луной. Я целовала его под дождем, когда бы ни шел дождь, просто чтобы почувствовать его влажные губы на своих.