Книга Падение Калико, страница 2 – Кери Лейк

Тепло ее глаз становится резче от внезапного раздражения.

— О на верующая, и поэтому Бог спасет ее. Он защитит ее. Ты Калифея, погибнешь вместе со всеми остальными неверующими. Ваши души будут отправлены в озеро огненное, чтобы сгореть.

Рыдание подступает к моему горлу, когда я пытаюсь игнорировать слова моей матери. Мои мышцы слабые и усталые, они дрожат, и все еще я отказываюсь отпускать свою сестру.

— Я люблю тебя, мама. Слова застревают у меня в горле, и борьба ослабевает, когда она смотрит на меня в ответ, и я молюсь, чтобы это был момент ясности.

Ее взгляд опускается на Брайани, которая моргает, открывая глаза, и щурится.

— Мама? Моя сестра трет глаза.

Дрожащая рука касается щеки моей сестры, затем моей, и глаза моей матери блестят от слез.

— Ждите меня, мои любимые. Ждите меня здесь. Я вернусь. Вы увидите.

Когда она встает, Брайани вырывается из моих рук, садясь прямо.

— Нет, мама!

Она кричит это слишком громко, и я зажимаю ей рот рукой, наблюдая, как моя мать медленно ковыляет к двери заброшенного здания. Свет прорезает темноту нашей импровизированной кровати, которую мы сделали из нескольких старых одеял из нашего старого улья. Так же быстро, как и появился свет исчезает с ее выходом из здания, когда дверь снова закрывается.

За моей ладонью Брайани кричит, и я чувствую, как струйки теплых слез собираются на моих пальцах. Несмотря на напряжение в груди, я пытаюсь не позволить своему страху взять верх. Я молчу и слушаю, но при усиленном рычании снаружи тихое рыдание пульсирует у моих ребер, и первые крики моей матери заставляют меня зарыться лицом в волосы Брайани, крепко зажмурив глаза.

Звук, вырывающийся из ее легких, — это звук прямо из ночного кошмара.

— Спаси меня, отец! — кричит она, когда я представляю, как Ярость вгрызается в ее плоть, сдирая кожу с костей.

— О, Боже!

Я хочу зажать уши руками, как моя сестра, но, когда крик Брайани вибрирует на моей коже, я знаю, что не могу. У меня нет выбора, кроме как слушать звуки треска и измельчения, пока они калечат мою мать.

— Калитея! Калитея! — кричит она, и, заливаясь новыми слезами, я качаю головой, позволяя самому маленькому воплю слететь с моих губ.

Проходят минуты. Моя мать замолкает. Рычание стихает.

И я жду, когда монстры тоже найдут нас.

Сегодняшний день

Сегодня мне восемнадцать лет.

До этого момента дни рождения были практически бессмысленны, не более чем еще один год в этом месте. Возможно, Ад, но нужно было бы верить в Рай, а я давным-давно перестал верить в Бога и идею рая.

Однако этот день рождения отличается. Сегодня я встречусь со своим Чемпионом.

Тарелки дребезжат от дрожи в моих руках, когда я держу поднос с едой — подарок к нашей первой встрече. От пикантного аромата мяса с соусом из инжирного джема у меня при обычных обстоятельствах потекли бы слюнки, но сейчас оно пересохло до костей, и мне приходится поджимать губы, чтобы не вытошнить всю еду, которую мне поручено предложить. Даже мое отражение в серебристом блеске стен лифта выглядит бледным и испуганным.

Какой я и должна быть.

Истории часто просачиваются по трубам. Ужасающие истории других испытуемых женского пола, которым назначили Чемпионов.

Избиения. Изнасилование. Пытки.

Смерть.

Последние четыре года меня тыкали и подталкивали. Я готовилась к этому моменту, когда буду полностью экипирована для выполнения своих обязанностей. Для высшего блага, как мне говорили — так много раз, что я хотела бы вычистить эти слова прямо из своей головы. И все же, я все еще не знаю своей цели во всем этом.