Книга Падение Калико, страница 43 – Кери Лейк

В горле у меня пересыхает, и я кашляю, привлекая внимание доктора Эрикссона, который указывает на Медузу.

— Принесите ей стакан воды, хорошо?

Вода.

Солдаты поднимаются по тропинке в горах, тяжелое дыхание Дина, когда он взбирается на скалу, выворачивает мне кишки. Впереди него я замечаю Валдиса, который поворачивается ровно на столько времени, чтобы заставить меня задуматься, почему он, по-видимому, так заинтригован камерой. Оказавшись на другой стороне горы, мужчины направляются к кругу палаток, установленных на поляне. Одну я видела раньше.

Знакомая.

Мужчины высыпают из палаток, как горячая вода, льющаяся дождем на муравьиную гору, и камера начинает дрожать, поскольку я предполагаю, что Дин пускается в бега.

Наступает хаос. В поле зрения камеры, несмотря на крики Дина и тошнотворно тяжелое дыхание, мы наблюдаем, как солдаты Легиона атакуют улей. Эхо выстрелов. Женщины и дети кричат. Вдалеке я вижу, как какое-то животное замахивается на солдата.

Дикая кошка.

В поле зрения появляется затылок женщины, и я понимаю, что Дин гонится за ней.

— Иди сюда, сучка! Его голос приглушен маской, которая, должно быть, все еще закрывает его лицо.

— Извините за мой французский, господа.

Из камеры высовывается рука, хватающая за темные коротко подстриженные волосы, и он дергает достаточно сильно, чтобы сбить ее с ног.

— Попалась!

Возня отбрасывает камеру в сторону. Все, что я вижу, это летящие конечности. Ботинки. Грязь поднимается облаками. Дин хмыкает и смеется.

— Мммм. Как тебе это, детка?

Ладонь движется перед камерой, снова выравнивая вид, и мы смотрим на руки женщины, связанные за спиной. Когда он переворачивает ее, мое сердце подскакивает к горлу.

Я знаю эту женщину.

Dina.

Та, кто предала Брайани и меня. Я должна испытывать чувство справедливости, видя как ее схватили, но вместо этого мне жаль ее. Это необъяснимо, учитывая, что мы здесь из-за нее, за исключением того, что я достаточно знаю, что взрослые женщины, захваченные в плен в Мертвых Землях, как правило, не живут хорошо или долго в этом месте.

— Тебе понравится Ситец, сучка. Жилье отличное, а еда вкусная.

Дина плюет ему в лицо, и камера дребезжит, за чем следует сильный шлепок, от которого ее голова откидывается в сторону.

— Что ж, — прерывает доктор Эрикссон, поворачиваясь лицом к своим коллегам в палате.

— Его родоразрешение требует доработки, но я бы счел это успешным захватом.

Мужчины в комнате смеются, и только мы с Медузой сохраняем молчание. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она ерзает на стуле, и мне интересно, заставляет ли ее наблюдать за этим так же неуютно, как и меня. Если, возможно, ее когда-то поймали таким же образом.

Интересно, есть ли у Медузы, в конце концов, сердце?

В углу камеры мелькает движение, и в комнате снова становится тихо.

— О. Доктор Эрикссон наклоняется вперед в своем кресле, его голос полон интриги.

— Возможно, здесь мы увидим беглого Альфу.

Темная фигура движется вперед, и камера перемещается вверх.

— Эй! Возвращайтесь в рейд!

В поле зрения появляется шлем, и я замечаю, как доктор Эрикссон качает головой.

— Валдис, — говорит он с некоторым разочарованием, отмахиваясь рукой.

Чудовищный зверь стоит там, прижав руки к бокам, сжатые в кулаки.

Камера приближается.

— Убирайся, блядь, обратно в рейд! Это приказ!