Книга Падение Калико, страница 66 – Кери Лейк

Опустив взгляд, он кивает.

— Если я откажусь, мои жена и сын пострадают. Когда его глаза снова встречаются с моими, в них печаль человека, у которого, возможно, действительно есть душа.

— В какие ужасные времена мы живем, когда любовь — это проклятие, которое можно использовать для ненависти.

Это правда. Каждого человека, которого я любила, я потеряла. И я боюсь, что мои внезапные чувства к Валдису могут означать для нас обоих.

Доктор Эрикссон сидит за своим столом напротив меня, его ручка яростно танцует по листу бумаги. Минуту спустя он захлопывает папку, которая была разложена перед ним, и улыбка растягивает его губы. — Ну, как ты себя сейчас чувствуешь?

— Все еще тошнит. Как и обещал, доктор Тимс прислал записку, освобождающую меня от альфа-клеток. По крайней мере, это даст мне пару дней, чтобы подумать о том, как мне следует обратиться к Валдис. Хотя я чувствую себя с ним в полной безопасности, я не могу позволить себе играть в эту игру, в этот жестокий и порочный заговор, чтобы использовать его чувства ко мне как причину пожертвовать своей жизнью. Выполнять их приказы за его счет.

— Это позор. Валдис очень хотел, чтобы ты вернулась в его камеру. На самом деле, он стал немного воинственным по этому поводу.

— Как же так?

— Отказывается есть. И нам дважды пришлось усмирять его за последние два дня за то, что он набросился.

Я вспоминаю разговор доктора Тимса о том, как они становятся склонными к самоубийству без дружеского общения. Как это было бы отвратительно, если бы он поранился из-за того, что я отказалась его видеть.

—Это всего на несколько дней, я уверена.

— Несколько дней, — вторит он тоном, который выводит меня из себя. Он откидывает голову назад, ноздри раздуваются, как будто он чувствует запах моей лжи в воздухе.

Если бы это было возможно, мой желудок скрутило бы еще сильнее.

— Я когда-нибудь показывал тебе, что случилось с Нилой после ее первой встречи с Кадмусом?

Я не хочу знать, но последствия, которые скрываются за его словами, пробуждают мое любопытство, и я качаю головой.

— Пойдем со мной. Поднимаясь со стула, он выводит меня из своего кабинета и ведет по коридору мимо комнат с большими окнами, где, по-видимому, проводятся хирургические процедуры, поскольку персонал внутри собирается вокруг кроватей, накрытых белыми простынями.

— После ее встречи мы узнали, что у нее началась течка. На самом деле это была ошибка с нашей стороны. После нападения ее вылечили и перевели в другую комнату для наблюдения. Он останавливается перед закрытой дверью и, улыбаясь, поворачивает ручку, чтобы открыть ее.

Пьянящий, сладкий аромат витает в воздухе, вызывая во мне волнение. Мое сердце учащает ритм, когда мы приближаемся к Ниле, которая неподвижно лежит на кровати, рот заклеен белой полоской скотча, руки и ноги стянуты кожаными ремнями, а из ее плоти торчат трубки.

— Мы надеялись снова познакомить ее с Кадмусом после того, как она выздоровеет и у нее спадет течка. Ей сняли швы, но сейчас двадцать шестой день.

— Двадцать шесть дней течки?

Он берет планшет с краю ее кровати и переворачивает страницу.

— Мы дали ей успокоительное, но она просыпается каждые тридцать минут, как по часам, от мучительной боли.

В этот самый момент мой живот пронзает острая боль, и я кладу туда руку, хмуро глядя на нее сверху вниз.